– Была, магева! Как есть была! – злорадно и горячечно подхватил мужик, подскакивая от возбуждения. – Видать, не я один его, гада, удушить готов был, шрам у него на шее есть! Приметный такой! Я ж ему рубашку порвал, когда скрутить пытался! Видел! Поглядика, магева, кого ты защищаешь!

– Лакс, дорогой, покажи свою шею почтенным стражникам и этому грубияну, – снисходительно попросила рыжего, пряча улыбку.

– Запросто, – широко ухмыльнулся парень, наслаждаясь ситуацией. Он неторопливо, словно дразня медлительностью врага, расстегнул высокий воротничок рубашки и картинно запрокинул голову. Я сотворила шарик для дополнительной подсветки гладкой, без малейшего изъяна кожи. Вкус ее шелковистой мягкости еще не успел сойти с моих губ.

Обвинитель и стража в качестве понятых поневоле исследовали предъявленное в качестве алиби доказательство. Красный от злости и возбуждения усач мгновенно выбледнился до синебелого трупного цвета и, неразборчиво бормоча извинения, слинял из коридора, пятясь задом наперед. Верная долгу стража задержалась, сочтя, что я не убью их на месте громами и молниями. Задержалась ровно настолько, чтобы принести почтенной магеве и ее маретам глубокие извинения за свое участие в этом нелепом представлении, на которое их вынудила абсолютная убежденность в своей правоте, проявленная обвинителем.

– Понимаю, долг есть долг, вы обязаны были реагировать на претензии торговца, – великодушно простила стражников.

Больше никто нас остановить не пытался, недоказуемыми обвинениями не бросался, даже помощи не просил, мы спокойно вернулись в комнаты. Я хлопнулась на большую кровать и полезла в сумочку. Прикрыв дверь, Гиз покачал головой и одобрительно промолвил:

– Ловко глаза умеешь отводить, магева.

– От твоихто, как я поняла, ничего не скроется. – Я почти не удивилась осведомленности Гиза по части особых примет Лакса. Когда только успел рассмотреть? Вот ведь кадр бдительный, как старушкапенсионерка у окошка.

– Работа такая, – коротко отозвался киллер, правда, не уточнил, какую именно прошлую или нынешнюю – работу имел в виду.

– А у меня другая, потому обижаешь подозрениями, Гиз, никакого мошенничества не было! – важно задрала я нос. – Все натурально!

– Сегодня Оса убрала шрам магией, – объяснил вор, довольный до того, что физиономия чуть от улыбки пополам не развалилась, и покосился на большую кровать с мечтательным видом. Меня прямо сладкая дрожь пробрала.

– Ты предвидела? – уточнил диспозицию Кейр, резко обернувшись.

Мужчина даже расчесывать волосы перестал. Ведь если у меня случился очередной приступ озарения, кому, как не телохранителям, надлежало в первую очередь ознакомиться с подробностями.

– Просто повезло, – копаясь в сумке в поисках аналогичного предмета, честно ответила я. Потом скептически оценила лохматого Цапа, достала из багажа вторую запасную расческу с крепкими зубьями и принялась разбирать собачью шерсть. Временным питомцем стоило заняться в первую очередь, следуя мудрому правилу Экзюпери. Фаль то ли тоже читал великого гуманиста, то ли по зову любящего зверье сердца покинул гнездышко, свитое из складок халата, и присоединился ко мне, стараясь привести животное в цивилизованный вид. Пес явственно удивился нашим коллективным потугам, но рычать или сопротивляться не стал. Лег поудобнее, скрестив мощные передние лапы, и прижмурил глаза. Похоже, ему понравилась такая забота. А может, я была создана для того, чтобы работать собачьим парикмахером.

Хоровое недоверчивое хмыканье, ну прямо настоящий сводный оркестр хмыкальщиковфыркальщиков, было реакцией телохранителей на известие о моем фантастическом везении. Кажется, мне не поверил никто, даже Лакс. Ну и на фиг! Не так уж важны все эти въедливые «как» и «почему», когда тебя устраивает конечный результат, а меня лично он совершенно устраивал.

За окном темнело все заметнее, в комнате сгущались сумерки, лампа на столе сияла маленьким теплым маячком, я не стала зажигать магических шаров. К чему? Никто не думал собирать иголки, а для серьезного разговора иллюминация не требуется.

– Что мы должны будем делать завтра, магева? – спросил Кейр. Он уже занял стул у слюдяного окна так, чтобы видеть комнату и улицу со своего места.

– Я – импровизировать по настроению, чтобы спасти Кейсара, вы – прикрывать мне тылы на случай массированной атаки неприятеля. А что будет конкретно, сейчас сказать не могу, будем ориентироваться по ходу событий, – пожала плечами.

– Ты настроена серьезно, – не спросил, а констатировал телохранитель.

– Помните мой рассказ о видениях в чаше старухи Матиассы? Теперь я уверена, что слышала голос Цапа, плачущего изза разлуки с хозяином. – Разнежившийся после косметических процедур пес вяло шевельнул ухом, отреагировав на кличку. – А видела я темноту в камере Дерга и различала его дыхание. Если уж в видении мне взялись показывать Ланцского Пса, значит, этот эпизод действительно важен, – поделилась с мужчинами своими догадками.

– Но ты не видела завтрашнего дня, – заметил Гиз, занявший второй свободный стул в другом углу комнаты у второго окна, выходящего на площадь. Лакс в наблюдательных акциях не участвовал, поэтому расположился на кровати рядышком со мной, сейчас его пальцы как раз поглаживали мою ладонь.

– И прекрасно! – наставительно воскликнула я и подвела под свои действия теоретическую базу: – Значит, никакой опасности мне не грозит. Видение обозначило проблему, осталось лишь разобраться с ней. Спонтанные действия мне всегда удавались куда лучше тщательно спланированных акций, магия – истинная квинтэссенция вдохновения! Не дергайтесь, ребята, все будет хорошо! Кейсар надежно защищен чарами…