– А кстати, откуда эти тела вообще берутся?
– вступил в разговор Лев Константинович.

– Их подбирают из субъектов со сложными генетическими заболеваниями, изначально не способных к активной мыслительной деятельности. Мы уже давно научились предупреждать подобные заболевания и появлении детей с "битыми" генами происходит чрезвычайно редко. Исследования подобных носителей процесс довольно сложный, многоплановый и не всегда успешный. Случаются ошибки. Мозг может оказаться вне власти самого умнейшего интеллекта... Так что существует - риск.

– На что надеется Миранда?

– На то, что департамент будем слишком заинтересован в полученных от нее сведениях и не подсунет ей бракованный т о в а р, - разочарованно усмехнулась агентесса. Подумала секунду и, голосом полным самого искреннего недоумения, добавила: - Причем скажу. Практически в момент операции по обезвреживанию хроно-террористов произошел редчайший случай: гибель интеллекта в теле суицидника... Молодая девушка заигралась со смертью, случайно увлекла носителя с места действия, и ваша современница самоубийца ушла на другую крышу... Мы не смогли вовремя п о й м а т ь путешественницу... На данный момент ее тело в вегетативном состоянии. СВОБОДНО.

Потерянный, красноречивый взгляд агентессы на Завьялова-Потапова, заставил Бориса крякнуть:

– Н-да... Что ж получается..., опять История вмешалась? Подсунула Миранде молодую девушку носителя?

– Я уже не знаю, что и думать, - призналась агентесса.
– Клубок невероятностей не может намотать на ситуацию столько всевозможных с л у ч а й н о с т е й. В этом деле, как будто везде просматривается рассудочная воля. Высший промысел.

– Вы доложили начальству о выводах Миранды, сделанных ею на основе доказательств разумности исторического процесса?
– чуть наклонив голову, глядя исподлобья, спросил Лев Константинович.

– Да. Доложила.

– И какова была реакция?

Галина усмехнулась:

– Поразительно невозмутимая. У меня, Лев Константинович, Борис Михайлович, до сих пор не хватает ценза доступа к наиболее засекреченной информации, так что о большем я вам не могу сказать.

– Понятно, - Потапов на лету поймал намек Галины. "Для начальства хроно-департамента доказательства не стали откровением, Борис. Высшие чины и в будущем умеют хранить секреты. И не могу сказать, что это делается зря..."

Лев Константинович положил локти на стол и, пристально наблюдая за мимикой расстроенной агентессы, спросил:

– Галь. А скажи. Неужели вы еще не научились штамповать клонов? Их можно было бы использовать в качестве носителей.

– Наштамповать?
– усмехнулась агентесса.
– Клонов? Простите, Лев Константинович, Борис Михайлович, но это звучит неэтично.

– Почему?

– Вы предлагаете своим потомкам у б и в а т ь живой и полноценный интеллект, ради освобождения тел? Клон, уважаемые, - ч е л о в е к. Пусть выведенный искусственно, пусть не рожденный матерью, а полученный в инкубаторе...

– Значит - научились, - хмыкнул генерал.

– Научились, - твердо подтвердила Галя.
– Но предлагать нам разбирать людей на с о с т а в л я ю щ и е, простите - не этично. З а п ч а с т и мы можем выращивать индивидуально и по требованию. Но избавить тело от носителя, убить полноценно думающий и чувствующий интеллект...

– Согласен. Извини. Что вы узнали о Платоне? К нему можно подобрать ключи, как к Миранде, например?

– Нет. Категорически - нет. Иначе меня бы здесь не было.

– Что ты имеешь в виду?

– Только одно - Платона н е о б х о д и м о о б е з в р е д и т ь. Его нельзя упустить, Лев Константинович, Борис Михайлович.

Завьялов уже давно привык, что, обращаясь к генералу-носителю, Галина (а порой и Иннокентий) ставит на первое место в обращении совсем не хроно-личность, не альфа Бориса Михайловича, а беседует в первую очередь с отставным воякой. Завянь совсем не обижался, понимал, что в разработке контр-операции он не поможет лучше генерала и терпеливо выносил превосходство, как ни крути, превосходительства.

– Объяснишь почему?
– спросил Потапов.

– Да. Я за этим к вам направлена. Миранда вам доверяет. Спасти Зою Павловну мы сможем только действуя с ней в связке. Мы очень надеемся..., у вас получится убедить Миранду...
– Галина мялась, не могла произнести какие-то слова...
– Платон опытнейший агент, Лев Константинович, Борис Михайлович. Когда-то он возглавлял группу немедленного реагирования... У Миранды нет такого опыта... В момент сильнейшего волнения она может не совладать с мимикой носителя, выдаст себя... А еще раз подобраться к Платону с шокером уже не получится... Надо действовать наверняка...