"Циклоп не заподозрит, что попить в железной кружке принесли?"

"Опомнись, Боря! Мы для них - каменный век, неандертальцы! Тем более, здесь дача. Быт - элементарный. Что они знают о нашей жизни, о предметах обихода, Борис Михалыч? Может фарфоровая чашка и стеклянный стакан для генерала Потапова - предметы исключительной и запредельной роскоши!"

"Согласен. Должно прокатить".

"Подумай и побеспокойся о другом, Бориска, - не отвлекаясь от работы, продолжал Лев Константинович.
– Мы до сих пор не знаем, где второй циклоп. Ты не боишься оставлять Иннокентия и Зою наедине? Вдруг - террорист сидит в Капустине? Пока мы тут над аккумуляторами кумекаем..., они там трали-вали и договорятся... На непонятном Зое языке.
– Судя по тексту, в генерале проклюнулся матерый, вечно всех подозревающий смершевец.
– Мы придем, а там уже - все по полочкам разложено, придумана контр-операция. По нашему с тобой, Бориска, устранению".

"Мы оружейный ящик заперли", - напомнил Боря.

"И что? Хороший диверсант способен из ромашкового настоя и стирального порошка отраву изготовить. Мы, Боря, о террористах будущего - ничегошеньки не знаем. Отвертку с верстака возьми".

"Понадеемся на Зою".

"Вот то-то и оно, что - п о н а д е е м с я, - вздохнул Лев Константинович.
– А вдруг она - профукает? Уснет там, или циклоп ее отключит?"

"А Жюли?!"

"Согласен. Успокоил. Жюли Капустина момента не профукает. Капустин любимую жену никакому циклопу не позволит задушить. А если и позволит - труп собаки будет нам сигналом. Вторую гаечку немножко подкрути..."

Постепенно Борису показалось, что гайки крутятся, а провода разматываются уже исключительно под генеральским контролем. Руки полностью подчинены носителю...

Но сути дела это не мешало. Борис отвлекся на свои проблемы.

"Лев Константиныч, мне, как бы, в город надо обязательно смотаться", - неловко, внутренне проговорил Завянь.
– Край, как надо! Честно".

"Девушка?" - одним словом уточнил Потапов.

"Бабушка, - поправил Боря.
– Я думал - сегодня все закончится, похитителей поймают и разговорят. С нас снимут обвинения... Уже вечером я смогу позвонить бабушке и сообщить, что со мной все в порядке. Лев Константинович, Леля там с ума сходит! По всем каналам - внук-похититель в полный рост! Менты с расспросами пристают..."

"Сочувствую, - не отвлекаясь от работы, буркнул генерал.
– А Леля, как я понял, это - бабушка?"

"Угу, - понуро буркнул Борис.
– Она у меня выглядит на пять баллов. Когда я только родился, сказала родителям "никаких бабушек, я - Леля". Ее, вообще-то Ольгой зовут, Леля это сокращение. Ольга Александровна Завьялова, может быть, слышали?"

На генеральскую ногу упала отвертка. Попало не больно, но очень неожиданно.

"Твоя бабушка Леля..., - пораженно протянул контрразведчик, - Ольга Александровна Завьялова? Народная артистка?!"

"Ну да..."

"Так что ж ты сразу не сказал?!? Обормот ты чертов!"

"Дак, типа, повода не было", - удивленно произнес Завянь.

"Так..., провода мы вывели..., - суматошно забормотал Лев Константинович, - напряжение проверили..., дырки в тумбе позже просверлим... Бриться надо! Боря, ты вчера брюки от нового костюма - хорошо развесил?! Я не проследил в потемках..."

Взволнованный и чем-то даже восхищенный генерал, на нервяке, практически подчинил себе Борю альфа-личность. Завянь, бездумно позволивший носителю руководить работой, момент - прошляпил! Попал под нешуточный бета-всплеск; понимая, что не может переподчинить себе тело, сумасшедше несся к шкафу в спальне!

"Лев Константинович!!
– вопил, перескакивая через три ступени.
– Опомнись, старый дуралей!! Какой костюм?! Твой новый прикид всем столичным ментам известен!! Ты в нем "Ладье" засветился со всех сторон! Одень какие-нибудь треники и куртку!!"

"Что-о-о?!
– остановился на секунду контрразведчик.
– К Ольге Завьяловой в трениках и курточке?!"

"Да!!"

"Ни. За. Что".

Пряча мысли за эмоциями, Завянь подумал, что разбалансировка психики коснулась и носителя. Уравновешенный и зрелый генерал носился между спальней и умывальником шустрым зайчиком: мылся, брился, одеколонился. Попутно уверял Завьялова в неимоверном почитании его родимой бабушки:

"Бориска. Познакомиться с Ольгой Александровной Завьяловой - мечта всей моей..., так скажем - зрелости. Я и Любушка не пропускали не одной премьеры твоей бабушки, всегда - с цветами, при параде... Любушка была поклонницей таланта Ольги Завьяловой. Столько слез пролила на "Грозе"! Ты хоть понимаешь, обормот - какая у тебя бабушка?!"

Завянь пытался тихонько затормозить генеральские туалетно-одеколонные пробежки, для вида подпевал:

"Конечно понимаю, Лев Константинович. Леля у меня - о-го-го какая бабушка народная артистка!"