"Я-а-а?!?!... Да. Наверное, завидую, Арсений. Но еще больше я - боюсь за тебя, мой мальчик".

"Не бойся. Я уже взрослый мальчик".

"Заметила. Ты лучше обрати внимание на стол".

На столе перед Фаиной лежали отнюдь не камни, а внушительный, страшноватый нож. С почерневшей от древности деревянной рукоятью, с длинным, темным, но острейше заточенным лезвием. Не охотничий, не кухонный, а сразу видно - ритуальный.

Шаманка выглядела изможденной. На сгорбленные плечи бабушка накинула пуховый платок. Смотрела не на гостя, а перед собой.

– Садись, - повелела.
– Слушай.
– Когда парнишка выполнил указание, заговорила, все так же глядя в скатерть: - Твоя судьба для меня закрыта. Я могу видеть только то, что м н е захотели сказать духи.
– Фаина подняла на Сеньку черные раскосые глаза, огорченно присобрала подбородок: - Мать прародительница сказала - ты тот, кого я ждала все эти годы, но н а ш е время - не пришло. Сейчас ты должен уходить, но позже вернуться. Ты дашь мне клятву на ноже, что вернешься. В этом наше спасение, миленький. Твое и моего народа.
– Фаина встала из-за стола: - Пойдем. Я должна тебе показать.

Шаманка пошла к двери на свою половину, попыталась пропустить впереди себя гостя...

Но в госте сидела осторожная как сто чертей диверсантка.

"Никогда, Сенька, не показывай спину человеку с ножом. Будь воспитанным мальчиком, пусть женщина первая идет".

Арсений произвел благовоспитанный жест, Фаина понимающе, устало усмехнулась и первой перешагнула порог небольшой темной спаленки.

У окна, на высокой узкой кровати спала девушка с черной косой, скользнувшей с кровати почти до пола. Арсений еще не стал поклонником чарующей женской красоты, к девчонка относился большей частью по панибратски. Вид спящей женщины впервые заставил сердце замереть в груди!

Более красивой девушки ровесницы Сенька еще не встречал. Девчонка походила на спящую Белоснежку, на девочку из сказки, на очарованную принцессу с пухлыми, чуть приоткрытыми губами, собольими бровями, изумительно очерченным носиком и обнаженными руками дивной лепки!

– Кто это?!
– прошептал Арсений.

– Моя внучка. Ее зовут Тамара.

– Тамара..., - как бы прокатывая имя на языке, заторможено повторил Арсений...

"Сенька!
– заорала внутри диверсантка.
– Очнись! Стряхни лапшу!!"

– Тамара..., - снова пропел имя парень.

– Много лет назад моя прабабка выходила цыгана, сбежавшего с царевой каторги. Кровь рыси перемешалась с кровью кочевого племени.
– Фаина вздохнула во всю ширь груди, покачала головой: - Тамара должна была стать моей преемницей. Но сейчас сама нуждается в защите. Ты, парень, - должен стать ее защитой и опорой.
– Шаманка протянула к Арсению нож лезвием вперед: - Клянись. Повторяй за мной слова.

"Сенька, атас!! Шаманка счас тебя на спящей внучке поженит!!"

"И что?"

Как будто под гипнозом Арсений повторил за Фаиной слова клятвы. Вышел вслед за шаманкой в комнату, прищурился от неяркого света керосиновой лампы...

– Я не знаю, смогу ли придти, - сказал правдиво.

"Первая здравая мысль за полчаса! Уносим ноги и забудем!"

– Ты придешь, миленький, - спокойно и устало произнесла колдунья, садясь за стол.

– А если обману?

– Не получится. Уже - не получится, - уверенно сказала бабушка.
– Ты должен будешь вернуться до того, как нож в третий раз проткнет твое сердце.

– Что значит "нож проткнет"?
– нахмурился телепат.

– Ты сам это почувствуешь, - усмехнулась Фаина.
– Два раза ты это - переживешь. До третьего - должен вернуться. Третий укол будет смертелен и для тебя, и для меня.

"Господи, Сенька, я же говорила, что старуха нам подвох готовит! Она зараза с нейролингвистическим программированием знакома! Ну ничего..., можешь наобещать ей что угодно, с программой я как-нибудь потом справлюсь".

Арсений различил в интонации наставницы окраску неуверенности.

– Фаина, ты обещала мне, что научишь, как защититься от мужчины-крысы, - уже понимая, что в чем-то дал промашку, строптиво задрал подбородок юный телепат.

– Пока в тебе есть твой "приятель", я не могу делиться знаниями.

"О! А я о чем говорила?! Наобещала, завлекла, фокусов языком наизобретала и - пошли вон, с икотками не знаюсь!"

"Миранда, если рассуждать категориями ее практики и мышления - она права".

"Ты еще с ней поцелуйся!"