– Она у тебя всегда такая... странная?
– раздался мрачный вопрос Завьялова.

Арсений негодующе поглядел на дядю Борю...! но неожиданно услышал:

– Да. Всегда. Такой уж родилась.

Журбину показалось, что в горле что-то закипело!.. Но вопль не вырвался наружу.

Арсений никогда не видел Тамару н е с п я щ е й. Три года назад Фаина спрятала внучку от чужаков, увела куда-то, и показала лишь - прощаясь.

Тогда, расслабленное лицо спящей девушке показалось шестнадцатилетнему подростку прекраснейшим из всех возможных! Тамара выглядела Спящей Царевной из детской сказки: белоснежная кожа с легким румянцем на щеках, чуть приоткрытые пухлые губы, черная, в руку толщиной, коса свисает с кровати до самого пола.

Впечатленный сказочным видением парнишка влюбился в безмятежную принцессу с одного единственного взгляда! И загипнотизированный нереальной красотой царевны, позволил провести ритуал на ноже! Ждал новой встречи...

Сейчас почувствовал себя о б м а н у т ы м. Красота оказалась м е р т в о й. Не живой.

То, что у спящей девушки выглядело прекрасным: припухшие ото сна приоткрытые губки, розовые щечки, безмятежность, обернулись - сонной тупостью. Неживая красота отвращала и пугала. Тамара сидела на стуле восковой фигурой, смотрела перед собой и ни на что не реагировала.

– Понимаешь, миленький, почему я внучке силу не могу передать? Почему тебя ждала?
– раздался в тишине голос шаманки, обращающейся к Сеньке.

– Не понимаю, почему ты раньше не сказала, - произнес, ошарашенный действительностью Журбин.

– Ну так бедой-то, миленький, не хвастают.

– Но и не прячут!

– Да тебе ль, мой миленький, не знать о том, что стоит укрывать? Ты, вроде как, сам скрываешься, в бегах живешь и в тайнах.

Арсений не нашелся что ответить, просительно на Завьялова...

– Кстати о бегах и бедах, Фаина, - вступил в разговор Борис.
– Что у тебя стряслось?

Шаманка положила руки на стол, сплела пальцы в замок и, уставив взгляд на узорчатую скатерть, тяжело произнесла:

– Родовой заговоренный нож у меня украли. Старинного помощника меня лишили.- Фаина подняла глаза на Арсения, покивала головой: - Вижу, вижу, миленький, что и тебе от той покражи - досталось. Я и сама едва не померла.

От входной двери, где остался сидеть охранником полосатый носитель диверсантки, раздалось негромкое кошачье фырканье. Скорее всего фырканье означало - поделом тебе, ведьма старая!

Фаина покосилась на "разговорчивого" Васю. Брезгливо скривила лицо:

– Опять свою икотку прихватили? Не могли беса дома оставить? Ведь знаете - не выношу.

Говоря по правде, именно в расчете на непереносимость ведьмы, Миранда сейчас и находилась на четырех лапах, что сильно понижало боеспособность группы. Так что Фаине, можно сказать, сделали респект. Убрали террористку в зверя, а не в Арсения, как было прежде. Поскольку знали строптивый норов Фаины и шли к ней договариваться.

Завьялов поднял вверх, в примирительном жесте, раскрытую ладонь:

– Фаина, мы тебе уже говорили - наша подруга не бес, не дух и не икотка, она - пришелица из будущего и порядочная женщина.

– Очень порядочная, - ответно, в сторону Василия, фыркнула Фаина.
– Да вы хоть знаете, сколько на вашей п о р я д о ч н о й грехов-то?! По самую макушку, не отмолить и не отмыться!

Василий зашипел. Завьялов нахмурился:

– Может быть не будем сразу же ссориться и поговорим?

– Поговорим, - кивнула ведьма.
– Времени на ругань у нас нет. Как только нож попробует крови крещеного младенца, мне и Арсению - смерть настанет.
– Шаманка прямо посмотрела на побледневшего Журбина и подтвердила сказанное: - Не будет, миленький, двух ударов, как я обещала. Будет лишь один, и ты, и я его не переживем.

В напряженной тишине Фаина рассказала о том, как неделю назад почувствовала: в ее доме побывал чужой. Причем так побывал, что старая колдунья заранее не ощутила появления в деревне чужака, не предугадала пропажи. Лишь после свершившегося сердце растревожилось! Фаина бросилась к заветному сундучку, открыла и его и... обомлела. Нож в ножнах, каменные руны в тканевом мешочке - п р о п а л и.