Петька сунул руку в бочку достал один, обтер его ладонью и плюнул на него.

Легкое едва слышимое шипенье, дымок и запах подтвердили догадку.

Они замерли.

Петька громко выдохнул и сощурил глаза. Потом закрыл их и громко вдохнул в себя воздух.

– Рыба из озера не поднялась ещё. Рано! – сказал он, не отрывая взгляда от бочки.

– Рано! – согласился Женька, так же смотревший в неё.

– Лед взорвём на речке! – сказал Петька.

– И лед… – согласился Женька.

– Сегодня.

– А когда ещё? Завтра в школу.

– Сначала ракету запустим, проверить карбид надо, – задумчиво сказал Петька.

– Надо. А где? Снег ещё – не лето, – Женька огляделся по сторонам.

– Банка нужна. До лета можно затырить, – Петька тоже стал осматриваться.

– Ни одной банки под руками. Нужна будет – хоть к соседям иди, – раздался его голос уже из-под топчана, стоящего в углу, – Едят они, что ли, их?

В кузнице не нашлось ничего кроме старого помятого ведра.

Карбид оказался тяжелым.

Плотно закрыв бочку крышкой и бросив на неё сверху старую промасленную фуфайку, они подошли к двери.

– Иди к забору «на атас». Оттуда махнешь рукой, если все нормально, – Петька указал на огромную дыру в заборе, к которой вела выпирающая из снега тропинка.

…Они спокойно дошли до Петькиного дома, держа ведро с двух сторон, в котором возвышалась горка снега, положенная на голицы, а те лежали на свернутой газете «Сельская жизнь», которая прикрывала почти целое ведро карбида.

Прошмыгнув в стайку, Женька замер, а Петька прислонился спиной к двери, погрозил кулаком корове Зорьке, с удивлением взглянувшей на них.

– Вот так вот! …Ни банки, ни чего в этом доме нет под рукой, – сказал Петька и по лестнице полез на сеновал.

Оттуда он спустился с старым чемоданчиком, которые все почему-то называли «балетками» и двумя трех литровыми банками.

В одной из банок что-то было насыпано, и Петька вытряхнул все это под ноги Зорьке.

– Майские жуки! Говорили, – будут крылышки в аптеку принимать – не принимали. Помнишь? Зря только гонялись за ними, – прокомментировал он. – Вот ведь этот снег. Ни одной банки не найдешь, когда надо. Подожди, я сейчас.

Он куда-то убежал, но скоро вернулся с высокой бело-голубой банкой из-под тушенки «Великая стена», с двумя огромными темно-зелеными бутылками, которые «не принимали», одной прозрачной с бело-зеленой этикеткой, на которой было написано «Московская», пучком пакли и сапожным ножом.

– Гвозди были. Высыпал. Дырку сделал. Глянь – так ли? – Петька протянул консервную банку Женьке.

– Так! – сказал Женька, со знанием дела и посмотрел на бутылки.

– Больше нельзя. А то будем идти по улице, как тот атаман Соловьев с гранатами, людей пугать, – сказал Петька, улыбаясь во весь рот.

– Ага! – сказал Женька и, вспомнив, что в Гражданскую «где-то тут» этот самый атаман Соловьев спрятал золото, добавил, – Лежит ведь где-то. Не кричит. Чтоб его!

– Найдем! – сказал Петька, тоже вспомнив и атамана Соловьева и его золото.

– Под ракету надо бы в запал что-то. Земля-то сырая, – сказал Женька.

– Да и пусть – сырая, нам-то что? Воду лить не надо, – улыбнулся Петька.

– И то – правда! – согласился Женька.

…Решено было идти за клуб на косогор. Снег с него сходил раньше всего.

По пути Петька забежал в сквер на бульваре Гоголя и выломал два длинных прута из акации. Женька бы на такой «подвиг» никогда не решился, поскольку хорошо помнил отцовский урок прошлый год, когда тот у него увидел рогатку из акации. «Степь кругом. Люди сажают, а вы нахаленки этакие...»

Во-первых, нужен был запал для ракеты, а во-вторых, надо было из чего-то делать пробки в бутылки.

– Нужен кирпич! – сказал Петька, размахивая прутом, как саблей.

– Нужен! – согласился Женька, оценив предусмотрительность Петьки. Пробки надо было чем-то заколачивать в бутылки.

– Снега нет, кирпичей – не пройти, так карбида нет. Карбид есть – кирпича не найдешь, хоть из дома неси, – сказал Петька оглядываясь по сторонам.

– За клубом были осенью, – предложил вариант Женька.

– Если не уплыли, – буркнул Петька и пошел к клубу.

… Половинку кирпича под снегом нашли быстро. Кирпич был такой, какой нужен – силикатный. В руке сидел хорошо. Петька несколько раз помахал им и протянул его Женьке: – Заканский кирпич. Надо припрятать. Пригодится ещё.

Женька тоже помахал им и согласился с Петькой.