Шрифт:
93
Которые он будет излагать при каждом удобном случае, — не удержался Этцель.
К этому я и клоню. Но наука не должна отрываться от действия. Роман будет полон увлекательных приключений и вместе с тем он будет географическим. Своего рода занимательной географией...
...Прошло не более года. «Дети капитана Гранта» печатались небольшими порциями в «Журнале воспитания и развлечения».
Жюль Верн обводил чернилами карандашный набросок третьей части и выправлял корректуры второй. Он дошел до главы «Пари Жака Паганеля и майора Мак-Наббса».
Географ сообщает своим спутникам, что с 1608 по 1862 год исследованием центральных областей и берегов Австралии занималось более пятидесяти человек.
«— И все-таки мне не верится, что их могло быть целых пятьдесят, — заявил майор.
Так я докажу вам! — воскликнул географ, неизменно приходивший в возбуждение, когда ему противоречили.
Докажите, Паганель!
Если вы мне не доверяете, то я сейчас же перечислю вам все эти пятьдесят имен.
Ох, уж эти мне ученые! — спокойно произнес майор, — как смело решают они все вопросы!
Майор, хотите держать со мной пари? Ставка — ваш карабин «Пурдей, Моор и Диксон» против моей подзорной трубы фирмы «Секретана».
Пари заключено, и Паганель начинает лекцию об истории исследований Австралии. Он доказывает свою правоту, назвав более семидесяти путешественников...
— Этот эпизод мне явно удался! — громко произ
носит Жюль Верн, невольно поддавшись искушению
мыслить вслух. — Надо полагать, интерес слушате
лей Паганеля, так же, как и читателей, будет воз-
94
растать по мере того, как перечень имен приблизится к условленному числу.
В эту минуту вошла Онорина.
— Я услышала твой голос и подумала, что у тебя кто-то сидит. Кстати, только что принесли почту...
Первым делом он вскрыл письмо от Этцеля. Изда-тель настоятельно предлагал ему взяться за большой труд» оборванный скоропостижной смертью географа Теофиля Лавалле — продолжить и довести до конца «Иллюстрированную географию Франции и ее колоний». Переходя от департамента к департаменту, нужно было подробно описывать границы, географическое положение, климат, почву, реки, богатства недр, населенные пункты, сельское хозяйство, промышленность, транспорт, местные достопримечательности и т. д. Этцель успел объявить подписку, заказал гравюры и карты. Зная, как воздействовать на своего автора, он подчеркивал, что интерес к этому изданию проявляет и Географическое общество. Именно оно посоветовало обратиться к Жюлю Верну и обещало предоставить из своих фондов все недостающие материалы. «Иллюстрированная география Франции» создаст популярному романисту репутацию серьезного ученого.
А писателю между тем не терпелось погрузиться в морские глубины. Устройство «Наутилуса» было тщательно продумано, образ Немо, бесстрашного командира подводного судна, не давал покоя, тревожил даже по ночам. Оставалось только воплотить замысел — переложить его на бумагу с той лихорадочной энергией, какая была свойственна Жюлю Верну в первые годы работы над «Необыкновенными путешествиями», когда он наконец получил возможность всецело посвятить себя любимому делу. И вот теперь— какая помеха! — этот срочный заказ...
«Иллюстрированная география Франции» легла
95
ему на плечи тяжелым грузом. Обложившись источни-ками, Жюль Верн успевает делать скрупулезное опи-сание двух департаментов за неделю, выдавая «на-гора» по 800 строк — почти полтора печатных листа в день. И это не считая утренней работы над «Детьми капитана Гранта»!
...Последняя рассеянность Жака Паганеля. Роман дописан до последней точки. Жюль Верн чувствует себя победителем. Продвигается и географический труд, хотя и не с такой быстротой, как хотелось бы нетерпеливому автору.
«Я работаю, как каторжник, — писал он отцу 9 января 1866 года, — но все же надеюсь, что смогу одновременно выкраивать время для первого тома «Путешествия под волнами океана». План романа разработан во всех подробностях. Это будет чудесная вещь. Мне нельзя терять ни минуты».
И снова через несколько дней:
«Чтобы отдохнуть, принимаюсь за «Путешествие под водой». Это будет для меня удовольствием».
Этцель, с радостью приняв все, что касалось «Наутилуса», вступил с автором в длительный спор из-за образа капитана Немо.
Жюль Верн хотел его сделать поляком. Писатель сочувствовал польским повстанцам, участникам революций 1831 и 1863 годов. Репрессии царского правительства против освободительного движения в Польше вызывали его возмущение.
Этцель возразил:
— Цензура не потерпит, если Немо будет напа
дать на русские корабли. Ведь Александр II сохраняет
нейтралитет в отношении войн, которые ведутся На
полеоном III.
Жюль Верн ответил: