- А сейчас, дамы и господа, позвольте представить вам восходящую звезду…
Меня в конец утомили разглагольствования этого типа, и я выбежал на сцену. Отодвинув его от микрофона, я поправил гитару на плече и сказал:
- Приятель, ты явно перебарщиваешь с комплиментами. Никакая я не звезда, просто человек, которому повезло в жизни чуть больше, чем остальным. А теперь уйди, и дай мне спеть.
Уолтер Ривз. Англичанин. Музыкант. Его жизнью была лишь музыка, что он играл, но то, с чем ему суждено было столкнуться перевернуло все его понятия о реальности...
Глава 1
– А сейчас, дамы и господа, позвольте представить вам восходящую звезду…
Меня в конец утомили разглагольствования этого типа, и я выбежал на сцену. Отодвинув его от микрофона, я поправил гитару на плече и сказал:
– Приятель, ты явно перебарщиваешь с комплиментами. Никакая я не звезда, просто человек, которому повезло в жизни чуть больше, чем остальным. А теперь уйди, и дай мне спеть.
Обиженный конферансье удалился, а я посмотрел в зал. Народу собралось намного больше, чем когда-либо, и, как обычно, начался мандраж.
Прикрыв глаза, я стоял и ждал, когда он прекратится.
Терпеть не могу выходить на сцену, но если этого требует публика, то приходится. Самое главное – я не понимаю зачем. Что им стоит купить мои альбомы и послушать их дома? Без лишних шумов, без визга над ухом сумасшедших подруг, без всего этого… Но мой менеджер говорит – «Иди», и мне приходится идти.
Ладно, мне уже, в общем-то, плевать на то, что приходится играть на сцене, но ведь за их воплями и желанием подпевать, я даже через самые лучшие колонки не слышу своей музыки. Приходится петь по памяти, беря очередной аккорд. Я не слышу себя, не слышу музыку и пою в толпе крикунов.
В этот вечер я начал с той же композиции, с которой всегда начинаю – «Rain in the forest». Это единственный вариант, при котором толпа в самом начале не сажает мне слух, но сегодня творилось что-то из ряда вон. Сегодня они завелись с первых аккордов.
Отыграв по памяти половину своего альбома, я сделал знак, что мое горло скоро не выдержит такого насилия, и мигом ко мне подбежал мальчик, который принес питье. На самом деле это даже становилось удобно. Сделаешь знак, и тебе дадут необходимое. Почти все необходимое. В наше время я мог бы даже закурить на сцене, если бы захотел, но беда в том, что мне бы этого не позволил мой менеджер.
Я даже представил себе его ворчание:
– Парень, тебе нельзя курить. Во-первых, на твоем чудесном горле это плохо отразится, а во-вторых – ты же не хочешь, чтобы на тебя навесили кучу ярлыков.
Он был бы прав. Ярлыков я не хотел. Как, впрочем, не хотел бы и проблем с голосом. Однако, я также не хотел бы и проблем с амфетаминами, но за свою недолгую карьеру уже ухитрился их заработать.
Не поймите меня неправильно, я не наркоман, в общеупотребимом смысле этого слова. Для меня амфетамины – способ не падать от усталости, когда надо закончить очередной альбом к сроку, а времени на то, чтобы поспать просто не остается из-за этих дурацких выступлений на сцене. Вообще-то, я стараюсь их не употреблять даже в этих случаях, но это неизбежное зло.
Отыграв альбом до конца, я кивнул фанатам, которые тихо сходили с ума, и ушел со сцены на перерыв. Горло саднило.
– Видишь сколько народу в зале? – поинтересовался Билл.
– Вижу. Загонял под прицелом пулемета?
– Шутишь? Ты звезда, парень. Настоящая звезда. Все билеты были раскуплены за два дня. И если бы не твои дурацкие принципы, сейчас сцена была бы больше, и народу тоже бы прибавилось. Твой последний альбом – это бомба.
– Билл, - устало произнес я – для тебя – это бизнес. Для меня – усталость. Мне и здесь непросто петь, поскольку эти крикуны заглушают все. Я сейчас чуть горло не сорвал, чтобы они меня слышали.
– Что же ты не сказал? Сейчас подрегулируем аппаратуру…
– Лучше отрегулируй толпу, чтобы они поменьше орали. Тогда меня будет слышно наравне с гитарой, и не потребуется заставлять хрипеть колонки. Бредовая была мысль соглашаться.
– Эй, парень, ты же не уйдешь, со сцены, не доиграв? В прошлый раз всем это сильно не понравилось.
– Сами виноваты. Я не подписывался срывать себе горло перед записью. В общем, либо ты что-то с этим делаешь, либо концертов больше не будет.
– Даже не думай… Уолтер, я тебя прошу… Я тебя умоляю… Хочешь – на колени встану? Не хочешь думать обо мне – подумай о Энни.
Сволочь ты, беззлобно подумал я, всегда знаешь, на что надавить.
– Энни к делу не приплетай.
– Но она же слушает твой концерт.
Вот тварь…
– Билл, сейчас ты лишишься своей восходящей звезды. Если ты сейчас же не подтвердишь того, что Энни не слышит всего этого бардака…
– Я ей не включал. Но она может и сама приемник настроить. Ты же в прямой трансляции, парень.
Я застыл.
– А о чем я еще не знаю? – сухо поинтересовался я.
– Как это не знаешь? Я же давал тебе бумаги, в которых все было написано.
Я долго смотрел на него, прежде чем ответить.
– Больше никаких прямых трансляций. Ты понял?
– Но…
– Ты понял? Если нет – мы прощаемся прямо сейчас и я ищу себе другого менеджера, который будет меня слушать, а не только на мне зарабатывать.
– Я понял. Никаких трансляций.
– Где мой мобильник?
– Вот.
Набрав номер Энни, я дождался, пока она сняла трубку.
– Привет, милая, это я. У меня тут небольшой перерыв, и я решил тебе позвонить.
– Хорошо, что ты позвонил. А я тут сижу и слушаю твой альбом.