– Не концерт?

– Нет. Не хочу, чтобы тебя толпа заглушала.

Я почувствовал, что улыбаюсь.

– Ты у меня самая чудесная. Еще час отыграю и поеду к тебе.

– И не надейся, - сказал Билл – у нас другие планы. Тебя после концерта хотят увидеть пара человек.

– Извини, я сейчас…

Оторвавшись от трубки, я спросил:

– Кто?

– Со студии звукозаписи. Хотят предложить контракт.

– А ты его посмотреть не можешь?

– Я посмотрел, но они хотят, чтобы ты сам с ним ознакомился, прежде чем я что-то тебе скажу.

– Где они?

– Здесь.

– В полчаса уложимся?

– Попробуем.

Я вернулся к разговору с Энни.

– Извини, Билл мне тут еще дело придумал. Придется немного задержаться.

– Я дождусь.

– Хорошо. Пока.

Я отключил мобильник, прополоскал горло, и взял гитару. Мне предстоял еще час на сцене.

По окончанию концерта ко мне попытались приставать фанаты и фанатки, жаждущие автографов, но, как всегда, были разочарованы моим нежеланием их раздавать.

– Ты ведешь себя не нормально – сказал мне Билл, ведя в комнату, где нас уже ожидали.

– Почему?

– Ты сейчас обязан раздавать автографы.

– Считай, что я набиваю им цену.

Эта мысль, как ни странно, его утешила.

– О чем пойдет речь? Вкратце.

– Хотят записать твой альбом. И выпустить его.

– В чем проблемы?

– В том, что это американская студия. И записывать они его хотят в Америке.

– У нас что, своих студий мало?

– Не тот масштаб, парень. Эти ребята прославят тебя по всему миру…

– Плевать я на это хотел.

– И может тогда хватит денег на то, чтобы сделать операцию для Энни.

Я выругался.

– А что ты хотел? Пресса и так тебя в прицел взяла из-за того, что ты связал себя со слепой девушкой. Если ты не сделаешь для нее все, что можно, тебя со свету сживут. Кстати, всегда хотел спросить, а почему именно она?

– Потому, что ей не важно, как я выгляжу. Она меня любит не за это. Потому, что она не требует от меня ничего, кроме того, что я и так сам ей даю. Это тебе как объяснение, если ты не знаешь что такое «любовь».

– Я знаю, что такое любовь. Просто она у нас разная. Ты любишь Энни и делаешь музыку, а я люблю деньги и делаю деньги.

Мы вошли в комнату, и двое сидящих за столом мужчин поднялись на ноги.

– Мистер Ривз, - начал один из них – вы сегодня просто потрясающе отыграли.

Я отмахнулся.

– Потрясающе хреново, вы хотели сказать? Я не то, что гитары, голоса своего не слышал.

– При масштабе данной сцены – это неудивительно. На больших сценах между исполнителем и фанатами больше пространство, и свою игру вы будете слышать.

Я прервал дальнейший поток слов взмахом руки.

– Господа, я устал. Мне сказали, что у вас есть ко мне предложение. Выкладывайте, и я смогу, наконец-то, отправиться отдохнуть.

Один из них подвинул ко мне контракт. Бегло пробежав его глазами, я зацепился за сумму.

– Это шутка?

– Вы о чем?

– Миллион? Долларов?

– Нет, фунтов.

Цифра оказалась настолько шокирующей, что я стал вчитываться в текст.

– Гастроли по Америке и запись альбома на вашей студии? Тираж в четверть миллиона экземпляров?

– Нет. Вы неправильно поняли. Миллион – это только за запись альбома. С каждой проданной копии вы получаете пятнадцать процентов, как и по пятнадцать процентов с каждого проданного билета на ваш концерт. Мы предполагаем сумму в несколько миллионов.

– Билл, скажи мне, что это шутка.

– Боюсь, что нет.

– Господа, это нереально. В процессе гастролей невозможно записывать альбом. Да у меня и нет таких наработок, которые можно было бы…

– Ваш менеджер сказал, что у вас есть материал примерно на половину альбома. Вторую половину напишете в процессе.

Я мысленно проклял жадность Билла, который получал половину от моего заработка.

– Я не готов сейчас ответить вам.

– Понимаем. Мы будем в Лондоне еще неделю.

Они протянули мне визитки, которые я сунул в карман, и вышли.

– Ты в своем уме, парень? – поинтересовался Билл – тебе выпадает такой шанс, а ты…

– А я вымотан, хочу есть, спать, и чтобы меня хотя бы пару дней никто не трогал. И горло уже никакое. Так что – будь добр, отвлеки придурков у входа, а я пока поеду домой.