Я зацепил его. Крепко зацепил. Он даже стал подниматься с угрожающим видом.

Я выбрал максимально жесткий тон.

– Сядьте.

Это прозвучало как приказ, не выполнить который означало угрозу для жизни, и он опустился

назад в кресло.

– Вот теперь, - продолжил я тем же тоном – вы готовы поговорить со мной. Для начала – этот

разговор сугубо моя инициатива, а ваша дочь сейчас мучается, не имея ни малейшего понятия о

том, что здесь происходит.

– То, что вы провели с ней ночь…

– Знаю, не дает мне права приходить сюда и высказывать вам здесь все в глаза. Только

здесь есть пара моментов. Во-первых, ваша дочь действительно провела ночь у меня дома,

но это значит только то, что я пустил ее переночевать. Вашу дочь я узнал только ночью, когда

она подвезла меня до дома, и смею вас заверить, ничего, кроме того, что я накормил ее, и дал

переночевать в соседней комнате, у нас не было. О сложившейся у вас ситуации, я узнал от нее,

и я не из тех людей, которые остаются равнодушными, видя такое отношение отца к дочери,

поэтому и решил вмешаться.

Он, не мигая, смотрел на меня.

– Вы мните себя достойным человеком, но, по сути, вы им не являетесь. Зачем, скажите, вам

надо было, чтобы ее избранника посадили? Он не такой уж и плохой вариант для вашей дочери.

Она могла бы связаться с куда как более неприятным типом.

– Я не обязан отчитываться перед вами.

– Не обязаны, но будете. Я знаю о вашем участии в этой подставе, как и о том, что вы хотели

послать вашу дочь учиться за границу, чтобы она до поры до времени была не в курсе того, что

здесь произошло.

Я оперся на стол, слегка нависая над ним, и у ее отца стало возникать ощущение вторжения в

личное пространство и давления.

– Чего ради вы плюете на чувства вашей дочери? Чего ради вы хотите не допустить их брак?

Ради бизнеса? Ни один бизнес не стоит того, чтобы так ранить близких. Или вас не устраивает то,

что он вдвое ее старше?

Я почувствовал, что это именно так.

– Так вот, что я вам скажу. В данном случае, его возраст это неоценимый плюс, который

гарантирует его опыт, порядочность и осторожность в отношении вашей дочери. Он никогда не

навредит ей, поскольку будет искренне заботиться о ее чувствах. Выполняя, между прочим, ту

задачу, с которой вы не справлялись, посвящая всю вашу жизнь работе и карьере.

Я перевел дух, и отодвинулся от стола.

– Ваша дочь, это не ваша дочь. Она родилась от вас, но, слава богу, не взяла от вас ничего.

Ваш ребенок – это ваша карьера.

И, тем не менее, я чувствовал, что он стал закрываться в свою глухую броню

профессионального юриста.

Я вздохнул.

– Вижу, что все мои слова вам как об стенку горохом. Видит бог, я старался не заводить дело

настолько далеко, но вы не оставляете мне вариантов.

– Что вы имеете в виду? – холодно поинтересовался он.

– Я пытался воззвать к вашим чувствам отца, но вижу, что ваша дочь вас интересует только

в одном аспекте. Иметь детей полезно для карьеры, а если они учатся в престижном месте,

и становятся хорошими профессионалами – это все тоже на пользу карьере. Что же… Еще

раз повторюсь, вы не оставляете мне выбора. Если ваша карьера настолько вам дорога, что

перекрывает даже вашего ребенка, то я ее уничтожу.

Он посмотрел на меня.

– А сил хватит?

– Хватит. Не у вас одного есть связи. Есть много людей, которые мне обязаны, и которые мне с

радостью помогут сделать это. Впрочем, в большей степени я могу справиться и один.