– Найдите моего папу. Он даже не знает, что я родился. Я хочу, чтобы он знал.

Я выдохнул. Это было дело не по моему профилю, и, откровенно говоря, я вообще не знал с

какого конца за это браться, но при взгляде на этого ребенка, при том, что я чувствовал в нем, я не

мог отказать.

– Попробую. Но мне нужно знать все. Все что ты мне сможешь рассказать, и не только о твоем

папе, но и о том, что с тобой было после того, как мама тебя продала.

Я видел, как слезы вновь наворачиваются на его глаза, и поспешил.

– Не плачь. Мне надо знать, что с тобой происходило, чтобы я мог понять, где и что мне

искать. Понимаешь?

– Да.

– А пока я отвезу тебя к хорошим людям, моим знакомым. Они позаботятся о тебе, пока я

буду искать твоего папу. Хорошо?

– Да.

Я почувствовал, как возникает хрупкий мостик доверия между нами. Теперь, он мог

рассказать мне о произошедшем с ним, хоть я и понимал, что мне придется прорываться через

боль от совсем свежих воспоминаний.

Я взял мальчика за руку, и отправился ловить машину.

Примерно через час, который ушел у нас на то, чтобы приехать к моим знакомым, одной

пожилой паре, успевшей вырастить на своем веку не только детей, но и внуков, я сел вместе с ним

в комнате и снова попросил мне рассказать все, что он сможет.

– Мама продала меня, потому, что у нее не было денег на тот порошок, который она грела

на зажигалке. Она очень радовалась тому, сколько за меня ей дали. А потом сказала, что я был

главной ошибкой в ее жизни, и что она просто счастлива, что никогда больше меня не увидит.

– Хорошо, малыш. Кому она тебя продала?

– Дяде.

Он назвал мне имя и отчество.

– Ясно. Сможешь мне рассказать, куда этот дядя отвел тебя? Может помнишь название улицы,

или еще что-нибудь?

– Нет. Помню только то, что там было очень плохо.

– Что там было?

– Туда приходили люди, которые давали ему деньги, а он отдавал им меня.

Мальчишка сжался в комок, и мне стало ясно, в каком смысле было слово «отдавал».

– Этого больше не произойдет, обещаю. Извини, малыш, мне надо позвонить.

Он кивнул, а я быстро набрал по памяти номер. После четвертого гудка трубку сняли.

– Кто это?

– Я. Слушай, у меня очень важное дело. Можешь мне сказать, кто занимается вопросами

детской проституции?

– Да, а что случилось?

– Не сейчас. Мне нужен телефон и имя.

Я получил и то и другое, и уже через несколько секунд набирал другой номер.

– Слушаю.

– Добрый день, вы меня не знаете, но я получил ваш номер от нашего общего знакомого.

– От кого?

Я назвал.

– И что вы хотите, молодой человек?

– Мне необходимо знать, есть ли у вас на примете человек, которого зовут – я назвал его имя

и отчество.

– Таких хватает. Еще что-нибудь про него известно?

Я посмотрел на мальчика.

– Сможешь мне его описать?

– Да.

Он принялся описывать, а я дублировал слышанное.

– Достаточно, - прозвучало в какой-то момент – я понял о ком речь.

– Вы знаете, где его можно найти?

– Да, но не скажу вам, пока вы не объясните суть дела.

– Ладно, будь по-вашему. Он продавал мальчика, и я пытаюсь его найти.

– В смысле?

– Мальчик сейчас в безопасности, у моих знакомых, но мне крайне важно найти этого

человека и поговорить с ним до того, как он успеет испариться, или до того, как вы его возьмете. Я