понимаю, насколько это бредово звучит, но прошу вас, поверьте мне. Я пытаюсь найти отца этого

мальчика, а, не травмируя ребенка, это можно сделать, только поговорив с этим типом. Вам он

ничего не скажет, а мне может. Прошу вас, скажите мне, где его искать.

– Я не понимаю, почему я должен сказать вам это. Это служебная информация, притом в

текущем деле, так что я не имею права…

– Вы хотите, чтобы я вас прессовал? Я могу позвонить кое-кому из вашего начальства. Они

меня знают, и стоит мне обратиться к ним, как они сами на вас надавят, но я бы не хотел портить

вам жизнь. Обещаю вам, что как только дело будет решено, я сам дам вам кучу информации на

этого типа, и вы сможете его посадить, но дайте мне то, что мне необходимо.

Последовало продолжительное обдумывание.

– Хорошо, вот его адрес. По крайней мере, нам известен именно этот.

– Также нужны полные имя, фамилия и отчество, и погонялово, если оно есть и вам о нем

известно.

– Откуда вы таких слов то понабрались, - проворчал он, давая мне необходимые данные.

– От таких, как вы и таких как они – ответил я, и положил трубку.

Именно этот момент мальчик выбрал для того, чтобы сползти по краю софы на пол, и я с

опозданием подумал о том, что помимо вреда для психики ему был причинен и физический.

Позвонив знакомому главе отделения из детской больницы, я присел рядом с ребенком,

обнял его и прижал к себе.

– Держись. Я тебе обещаю, что найду твоего отца, только держись.

Машина из больницы доехала на удивление быстро, видимо были неподалеку. Видимо мой

знакомый успел проинструктировать их, поэтому вопросов они не задавали, а после первичного

осмотра мигом повезли его в больницу.

Я же – отправился разыскивать того ублюдка, который посмел устроить такое. Авральный

обзвон всех, кто мог мне предоставить хоть какую-то информацию о нем, дал больше чем я

надеялся. Мне назвали несколько адресов, где он бывает, и, под конец, сказали, где он сейчас.

Попросив задержать его там до моего появления, я поймал машину и поехал.

Приехав на место, я кивнул своему знакомому, и в ответ получил кивок с указанием, где мне

искать «объект».

Подойдя к нему, я сел рядом, и сказал:

– Мне нужен мальчик. Говорят, что ты можешь помочь.

– Кто говорит?

– Ты уверен, что об этом стоит говорить здесь?

Он окинул меня взглядом, явно соображая, сколько с меня можно «срубить», и сказал:

– Пойдем, поговорим.

Когда мы скрылись от чужих глаз, он повернулся ко мне, и сказал:

– Так кто…

Закончить фразу он не успел, поскольку в этот момент я схватил его за то, чем мужчины

дорожат больше остальных частей тела, и сказал:

– Ни звука, иначе оторву твои причиндалы на хрен. Понял?

Он кивнул.

– Вот и славно. Запомни одно, ты лично мне на хрен не нужен, но если не дашь то, чего я хочу,

то от болевого шока скончаешься, или от кровопотери. Скажешь нужное, и я тебя отпущу.

Еще один кивок.

– Ты не так давно приобрел мальчишку у одной наркоманки. Помнишь?

– Да.

Я сжал руку, и его глаза полезли из орбит.

– Говорить я не разрешал. Знаешь, кто она?

Очень осторожный кивок показал мне, что хватку можно и ослабить, но делать этого я не

стал.

– Знаешь где ее искать? Описать мне ее сможешь?

Еще два кивка.

– Сейчас ты скажешь, где ее искать, и как она выглядит, и я тебя оставлю в покое. Но если