Это и многое другое, уже описанное выше, сделало возможной беспрецедентную ситуацию: в команде произошел бунт. Непосредственным поводом к нему послужила кадровая чистка в исполнении Валерия Васильевича: будучи уверенным, что в монреальском поражении виноваты исключительно игроки, некоторым из них он указывал на дверь. Первыми жертвами тренера стали Трошкин и Матвиенко. Но коллектив вступился за спортсменов: набравшись смелости, футболисты написали коллективную жалобу на Лобановского и Базилевича, в которой потребовали увольнения старших тренеров. Команда даже выдвинула ультиматум футбольному руководству: если прежние тренеры будут присутствовать на следующем матче, игроки не выйдут на поле. Лобановский очень тяжело воспринял случившееся: две недели он не выходит из дома, обдумывая, что же могло привести к подобной ситуации. Близкие заметили, что прежде эмоциональный Лобановский изменился: теперь он стал молчаливым и замкнутым. Впоследствии за эти качества он и получил одно из своих прозвищ – Айсберг.

Динамовцы ликуют. Впрочем, разговоры о победе над тренерами-тиранами длились недолго. Футбольное руководство, понимая, насколько велико для советского спорта значение Лобановского, приняло особые меры. Наверх были вызваны… жены футболистов. Чиновники предупредили, что в случае продолжения беспорядков в команде они будут вынуждены лишить семьи «бунтовщиков» квартир и автомобилей. Супруги игроков пришли к выводу, что киевские апартаменты и новенькие «Волги», подаренные после завоевания Суперкубка, – достаточная цена терпения их возлюбленных. На следующий день, вероятно, не выдержав тяжелых семейных разговоров, половина «воинствующих» динамовцев отозвала свои подписи под коллективной жалобой. Впрочем, чиновники понимали, что подобные действия внутренних противоречий команды не решают, хотя и кажутся достаточно эффективными. Тренерский тандем, допустивший подобные проблемы, должен, так или иначе, быть наказан. Вся тяжесть удара легла на Базилевича: Олегу Петровичу пришлось покинуть киевский клуб. Из сборной же уходят оба единомышленника, передав полномочия старшего тренера Никите Павловичу Симоняну.

Позже Лобановский говорил, что хотел уйти из «Динамо» вместе с Базилевичем, но тот остановил его. Олег Петрович убедил товарища не принимать опрометчивых решений. Общее дело, которому до сих пор служили оба тренера, теперь должно было быть продолжено силами лишь одного из них. Валерий Васильевич прислушался к советам друга и усмирил гордость. Футболисты отмечали значительные перемены в поведении теперь уже единственного старшего тренера: мало того, что он стал не по годам угрюм, так еще и суеверен до невозможности. Потертый костюм наставник не меняет, линии разметки на стадионе переступает со всей тщательностью, а когда в клуб приходит новый комплект футбольной формы, собственноручно перебирает вещи, выбрасывая футболку с тринадцатым номером. Подобная странность Лобановского, казалось бы, до мозга костей рационалиста, была присуща ему до самой смерти: много лет спустя, когда один из товарищей поинтересовался, почему тренер добрую половину матча продержал руку у сердца, тот сомнения в собственном здоровье с улыбкой развеял. «Я крутил шариковую ручку», – ответил Валерий Васильевич. Оказывается, тренер верил, что команда обязательно забьет гол, если совершать эти нехитрые манипуляции.

Люди, близко знавшие Валерия Васильевича, полагали, что причиной такой мнительности была его патологическая боязнь поражения, заложенная еще в раннем детстве, но в полной мере проявившая только после того, как тренера Лобановского стали казнить едва ли не за каждый проигранный матч. Его достижения огромны, но стоит команде занять не первое, а третье на Олимпийских играх место, как от него отвернулись не только журналисты и эксперты, но и собственные подопечные – футболисты сборной. Лобановский постепенно свыкся с мыслью, что права на поражение одаренный, как и он сам понимает, тренер не имеет. Валерий Васильевич старается свести футбол к математическому расчету, но исключить влияние не подконтрольного никому фактора, который в спорте называют фартом, не в силах даже он. Однако Лобановский не был бы самим собой, если предпочел бы смириться со случайностями, способными свести на нет все или большинство его стараний. Так и родилась знаменитая суеверность Валерия Васильевича – попытка обуздать не только собственные переживания, но и капризную футбольную удачу.

И дальше отказываясь признавать собственные ошибки в тренерской подготовке олимпийской сборной, Лобановский, однако, сделал вполне справедливые выводы: динамовцы измотаны, а следовательно, основное внимание нужно уделить восстановительным процедурам. Наставник снизил тренировочные нагрузки, наблюдая, как его подопечные с каждым днем возвращались к былой форме. Откровенно провальный сезон 1976 года «Динамо» завершило тремя победами в осеннем чемпионате Союза. Уступив первое место в турнирной таблице московскому «Торпедо», киевляне довольствовались серебряными медалями. Впрочем, вторым номером в национальном чемпионате команда быть не желает: словно стараясь наверстать упущенное, в следующем сезоне киевляне завоевывают чемпионство задолго до его окончания. Сыграв 29 сентября вничью с серебряным призером «Динамо» из Тбилиси, команда уже спокойно наблюдает за турнирными сражениями коллег. В составе «Динамо» продолжают играть Мунтян, Трошкин и Матвиенко, их отношения с тренером постепенно наладились.

Впрочем, газетчиков не особенно заботят результаты: игру команды в сезоне 1977 года они оценили низко. Киевлянам инкриминировали обилие ничьих и трусливую, по выражению журналистов, игру. Впрочем, эти обвинения едва ли справедливы, ведь на чужих полях, где динамовцы якобы не блещут смелостью, команда набрала наибольшее в сравнении с конкурентами количество очков. Ничейных же результатов у «Динамо» хоть и немало, но до лидеров по этому показателю ему далеко. Киевляне замкнули шестерку команд-«любительниц» равного счета, уступив в числе прочих таким именитым соперникам, как московское «Динамо» и донецкий «Шахтер». Лобановский становится еще более недоброжелательным к представителям писательской профессии, но отношение свое проявляет только в том случае, если очередной репортер оказывается особенно навязчив.

В грядущих сезонах команда выступила в целом не хуже, немного сдав только в 1979 году. Тогда «Динамо» на ранних стадиях прекратило борьбу за Кубок СССР и оказалось лишь третьим в национальном чемпионате. Остальные же сезоны, вплоть до 1982 года, когда Валерий Васильевич покинул команду, увенчались завоеванием Кубка СССР и двумя победами в чемпионате.

Лобановский, однажды уже покидавший пост старшего тренера национальной сборной, снова привлек внимание футбольного руководства страны. Позабыв о прошлых невзгодах и закрывая глаза на постоянные нападки в прессе, чиновники дали ему второй шанс. На этот раз от него требуется, возглавив сборную Советского Союза, привести ее к победе в чемпионате Европы 1984 года. Задача необычайно сложная, но Лобановский не может позволить себе упустить возможность наконец-то взять реванш за события шестилетней давности. Да и уверенность в собственной исключительности – неотъемлемое качество одаренного тренера – придавала немало оптимизма. Недолго раздумывая, Валерий Васильевич принял приглашение и начал готовиться к переезду: сборная ждала его в Москве, где тренеру уже предоставлена ведомственная квартира. Разумеется, о работе в «Динамо» пришлось забыть, передав полномочия новому наставнику киевлян – мастеру спорта и кандидату педагогических наук Юрию Морозову.

Торжественно представив Юрия Андреевича игрокам и пожелав родной команде спортивных свершений, Лобановский с семьей отправился в столицу Советского Союза. Говоря откровенно, карьерный рост Валерия Васильевича динамовцы восприняли с облегчением. Многим из них не по душе его жесткая требовательность, а новый наставник в подобном, кажется, не замечен. «Мы вздохнули спокойно, даже плечи расправились», – спустя годы признавался Олег Блохин в своей книге «Экзаменует футбол». О новом тренере известно немного. Он единомышленник Лобановского, их воззрения сходятся не только в общем понимании футбола, но и в выборе конкретных тренировочных методик. Но, в отличие от прошлого наставника, Морозов в работе с командой проявляет большую гуманность, способен понять футболиста, войти в его положение. Описывая будущее «Динамо», новый старший тренер говорит уверенно и проникновенно, располагая к себе не только игроков, но и журналистов, за долгие годы привыкших скорее ругать предводителя киевлян, чем восхищаться им. О Юрии Андреевиче, впрочем, ходили и не очень лестные слухи: футболисты ленинградского «Зенита», его бывшие подопечные, обвиняли ушедшего наставника в излишней мягкости, располагающей к несерьезному отношению к тренировкам. Мнение северных коллег поначалу динамовцы воспринимали скептически, убеждая себя в том, что ленинградцы на Юрия Андреевича клевещут из зависти. Такое встречается достаточно часто, когда тренер покидает свою команду, чтобы возглавить новую, более перспективную.