Владимир проявил недюжинное упорство, достойное, пожалуй, самого Лобановского: он твердо решил вернуться в спорт и принять участие в грядущей Олимпиаде, сыграв в основном составе советской сборной. Врачи к таким намерениям Мунтяна относились скептически, но его безудержное стремление играть оказалось сильнее их сомнений. В кратчайшие сроки Владимир избавился от прописанной ему трости и приступил к тренировкам. Добиться былой спортивной формы – задача не из легких, но выдающемуся динамовцу она по силам. Вернувшись в профессиональный футбол, Владимир предложил Лобановскому включить его в состав олимпийской сборной, ведь травма, так не вовремя выбившая его из колеи, осталась в прошлом. Валерий Васильевич долго раздумывал, но в конце концов отказал футболисту, который, без сомнений, был бы очень полезен в Монреале. «Но вы хотя бы скажите, ведь мне самому интересно, какие же просчеты в моей подготовке? – спросил расстроенный Мунтян. – По каким качествам я не подхожу?» Лобановский был явно растерян. Он не нашел ничего лучше, чем указать на явно надуманный недостаток: «У тебя прыжки слабые». Конечно же, с прыжками у Владимира все в порядке, а Валерий Васильевич, как ни печально, на этот раз пренебрег интересами команды в угоду собственным обидам.

Футбольные эксперты, однако, отмечали, что Мунтян, вернувшийся в «Динамо» после недолгого перерыва, заполнять который он был вынужден тренировками собственного авторства, выглядел на поле куда более уверенно и свежо, чем футболисты, все это время работавшие в соответствии с предписаниями старших тренеров «Динамо» и национальной сборной. У многочисленных болельщиков и специалистов закрадываются закономерные сомнения: а так ли совершенна научная система подготовки, если футболист, недавно перенесший тяжелую травму, а потому уж точно не пребывавший на пике спортивной формы, способен играть ощутимо лучше своих коллег, все это время неукоснительно следовавших «чудо-программе». Вскоре обнаружилось, что сомнения эти небезосновательны. На XXI летних Олимпийских играх в Монреале команда Советского Союза заняла третье место – результат в общем-то значительный, но определенно недостаточный. От олимпийской сборной ожидали только золота, а потому в прессе снова появилось множество критических публикаций. Бронзовые медали именуют едва ли не национальным позором, а систему, не так давно обеспечившую европейский триумф «Динамо», – чепухой.

Но если обоснованность обвинений в провале команды, завоевавшей на Олимпийских играх «всего лишь» третье место, еще можно поставить под сомнение, то остальные претензии журналистов выглядят вполне справедливыми. Футбольные эксперты сходятся в том, что олимпийская сборная в Монреале выступила не лучшим образом, была блеклым отражением самой себя и не оправдала возложенных на нее надежд. Футболисты выглядели уставшими, вялыми, неспособными на решительные действия. Связь между подобным состоянием и огромными тренировочными нагрузками, которые не снижались и во время олимпийского турнира, была практически очевидной.

Предположения подтверждали и футболисты сборной. «Нам явно не хватало скорости и легкости, ловкости и координированности, – говорил Олег Блохин. – По себе чувствовал, что буквально измотан тренировками. Думал о чем угодно, только не о футболе. Порой выходил на поле и не знал, что мне делать. Попадал ко мне мяч – а я старался поскорее от него избавиться. Главное – отсутствовала жажда борьбы». Вратарь команды Евгений Рудаков не собирался отмалчиваться: «Индивидуального подхода у нас не было. Я в свои 34 года должен был столько же раз таскать штангу, сколько Олег Блохин в свои 24. Неужели Яшин в моем возрасте тоже истязал себя штангой? Или дважды за тренировку выполнял тест Купера – из кожи вон лез, чтобы пробежать не меньше трех километров? Что же удивительного, что после таких сборов выглядели мы как загнанные лошади?»

Подобные мнения не одиноки. Собственную вину футболисты не признавали, всецело возлагая ответственность за неудовлетворительный, как его окрестили на родине, результат на старших тренеров – Лобановского и Базилевича. Они обвинения, естественно, отвергали, указывая, что к сезону 1976 года команда была подготовлена правильно, и приводили в доказательство этому данные исследований комплексной научной бригады. Впрочем, критики в полезности этих данных сомневаются, ведь один из наиболее важных аспектов подготовки – психологический – в исследованиях не учтен. А проблем подобного толка у сборной достаточно.

В команде накапливалась недоброжелательность к тренерам, вызванная намерениями последних несмотря ни на что следовать собственной программе. Лобановский и Базилевич, убеждены игроки, не считаются с людьми и готовы принести в жертву своему упрямству даже здоровье подопечных, как это было с Владимиром Мунтяном. Кроме того, именно старшие тренеры решили халатно относиться к матчам, не имевшим отношения к олимпийским соревнованиям, чем значительно снизили боевой дух футболистов сборной. Все более настойчивыми становились и толки о договорных матчах, якобы практикуемых «Динамо».

В середине 1970-х годов договорные матчи стали весьма распространенным явлением в отечественном футболе. Их суть проста: тренеры противостоящих команд в личной беседе приходят к выводу, какой счет наиболее устроит их подопечных. Футболистам полагалось же этот счет обеспечить. Естественно, провернуть подобное в решающем матче очень трудно, но обилие встреч, результат которых в турнирном смысле не особенно важен, предоставляет широкое поле деятельности предприимчивым и не очень честным наставникам. По мнению таких тренеров, гарантированно заработать очко, накануне договорившись с противником о ничьей, куда разумнее, чем изматывать футболистов в честной напряженной схватке. Да и риск проиграть, избрав честный путь, их не особенно вдохновляет. Подобные мысли, видимо, овладели многими, что и вызвало резкий рост количества ничейных матчей.

Бум договорного футбола пришелся на вторую половину 1970-х, но первые обвинения в неспортивном поведении прозвучали в адрес киевских тренеров еще в 1974 году. Тогда встреча «Динамо» с одесским «Черноморцем» вызвала в прессе бури негодования. «Нет, не клюнули одесские болельщики на роскошный счет того матча, – писал в одном из обозрений Лев Филатов, – да и не такими уж мастерами водевиля оказались мастера футбола. Обоим командам пришлось не раз исполнить у своих ворот этюд «всеобщее оцепенение», когда приходила очередь противника забивать гол. Было это так ненатурально, так примитивно, что и в школьный драматический кружок никого из них, пожалуй бы, не взяли». Матч закончился со счетом 3:3, но досмотрели его лишь самые терпеливые болельщики – остальные покинули трибуны еще задолго до финального свистка. Каждая такая игра, утверждали журналисты, развращает команду, деквалифицирует ее. Впрочем, если старшие тренеры «Динамо» и грешили подобными хитростями, что они впоследствии отрицали, то были далеко не одиноки в своих увлечениях. Да и по количеству ничейных матчей киевское «Динамо» хоть и выбивалось в лидеры, но первые позиции не занимало. А в прессе киевлянам доставалось больше других, вероятно, уже просто по сложившейся «традиции».