Ася позволила усадить себя на табурет у стола. Эмили держала ее за руку и сверлила горячечным возбужденным взглядом.

– Я не верю, что это случилось! Нет, нет! Что я говорю, ты же знаешь, я всегда верила, я ждала! Это не могло быть иначе, это должно было случиться, я знала! Помнишь, я говорила тебе, что непременно в этот приезд… Ведь такие вещи чувствуешь? Ах, что я говорю, тебе не понять, ведь ты не любила. Но это так, это такое… Только бы папенька ничего не сказал, ведь ты его знаешь. Он обидеть может, а Алексей такой гордый…

Эмили говорила не переставая, как говорит человек возбужденный – не в силах остановиться. Для Аси было настоящей пыткой слушать ее монолог. Но еще больше заставляло содрогаться предчувствие развязки. И если бы Эмили была в состоянии видеть и слышать сейчас хоть что-то, помимо самой себя, она обратила бы внимание, что ее подруга сегодня какая-то странная.

– Но почему так долго? Ася, ты заметила, сколько времени они уже там? Да когда же, наконец?

Простучали по лестнице каблучки фрау Марты, открылась дверь. Ася и Эмили одновременно поднялись.

Эмили вся устремилась навстречу матери, но та остановила ее:

– Эмили, выйди.

– Но я…

– Выйди, мне надо поговорить с Августиной. Наедине.

Чего стоило Эмили подчиниться матери на этот раз! Мольба, обида, гнев, возмущение – все это отразилось на ее малиновом от эмоций лице, когда она закрывала за собой дверь. Но Ася не сомневалась – она ни на шаг не отойдет от двери и услышит каждое слово.

– Ты знала?

В голосе фрау Марты слышался металл. Ася хорошо помнила эту интонацию и знала, что она означает. Ася молчала.

– Ты знала, что Вознесенский сегодня придет сватать тебя?

– Нет.

– Но я же вижу, ты даже не удивлена.

– Я говорю правду, фрау Марта! У меня и в мыслях не было, что он… придет сюда…

– Вот как? Значит, ты все же разговаривала с ним? Он делал тебе предложение?

Ася молчала. Она чувствовала себя пойманной в ловушку. Выхода не было.

В кухню влетела Эмили. Лицо ее пылало. Эффект усиливало белое обрамление прически.

– Мама, это правда? Вы сказали, что Алексей сватал… ее?

– Возьми себя в руки! – все с тем же металлом в голосе приказала фрау Марта.

– Но как же так, Ася? – Эмили все еще отказывалась верить. – Ведь ты же знала… Ведь когда мы вместе гуляли, он мне… он со мной…

– Я не хотела!

– Ты не хотела? Ты даже не предупредила меня, что у вас какие-то отношения! – взвизгнула Эмили. – Ты ни разу не обмолвилась, что он нравится тебе! Все это время я открывалась тебе как лучшей подруге! Все свои чувства, а ты! У меня за спиной!

Эмили была близка к истерике. Ася не могла на нее смотреть. Эмили кричала, и крик ее был визгливым, на одной ноте. Он звучал, пока фрау Марта не влепила дочери пощечину.

– Веди себя прилично! – отчеканила мать.

Эмили в рыданиях опустилась на табурет. Ася кинулась за водой, но фрау Марта остановила ее:

– Августина. В этом доме ты видела только добро. Вместе с нашими детьми ты училась в гимназии. Ты донашивала платья за Анной, но и Эмили делала то же, не так ли?

– Я все помню, фрау Марта! – горячо отозвалась Ася. – Я очень благодарна вам, и я…

– Мы всегда старались относиться к тебе, как к дочери. И что же? Ты обманула нас!

– Нет, нет! – Теперь уже Ася была близка к слезам. – Я не хотела! Я отказала ему еще вчера, я…

– Ты виделась с ним вчера?! – взвизгнула Эмили. – Ты была у Вознесенских и виделась с ним! А мне ничего не сказала! Обманщица! Двуличная!

– Как я могла сказать? Что бы я сказала?

Ася слабо отбивалась, понимая, что любые оправдания не пойдут ей на пользу.

– Кажется, я начинаю понимать. Эмили, уймись! Итак, Августина, ты вчера была у подруги. Ведь она знала о намечающемся сватовстве Юдаева? Знала?

– Да.

– Конечно, она рассказала брату. Тот, как человек благородный, не мог не откликнуться. Ведь он вчера сделал тебе предложение?

– Да, вчера вечером.

– И ты ответила отказом.

– Да.

Металл из голоса фрау Марты понемногу исчезал.

– Что ж. Ты, кажется, хотела устроиться на службу?

– Да, я хотела бы работать.

– Отлично. Думаю, я смогу тебе в этом помочь. А сейчас… Ты сама поговоришь с гостями или… мне сделать это за тебя, дитя?

– Я была бы вам очень признательна, фрау Марта. Мне не хочется выходить.

Фрау Марта прошествовала в коридор, неторопливо поднялась наверх.