– Так ффы с сеферо-сапата? – обратился к ним самец, когда все расселись на берегу, на валунах, превращенных в кресла с помощью молотков и зубил. Его жена отогнала лопочущих детей. Утконос засунул большие пальцы за помочи и кивком указал на реку. – Фашей пофоске никокта не переехать черес коры.

– А по тому берегу? – спросил Банкан.

– Мы мошем перепрафить ее на плоту, но это песполесно. Нише по реке тропа софсем непроесшая.

– Мы готовы выслушать предложения, – сказал Граджелут.

Хозяин призадумался.

– У меня мноко дерефа, есть плотниский опыт. Мошет пыть, мы токофоримся. Мне пы прикотилась хорошая кипитка с упряшкой.

– О нет! – воскликнул ленивец. – В этой кибитке все мое имущество!

Товары, пожитки…

– Та не нушны мне ваши пошитки, мошете запрать их с сопой. Я хочу только кипитку и ящерис, и за все таю хорошую, натешную лотку. Это честная стелка.

– А че, начальник в жилу попал, – без колебаний сказал Сквилл.

– Давай, купчина, соглашайся, – нетерпеливо добавила его сестра. – Поплавать для разнообразия на лодочке – разве не в кайф? А то меня уже тошнит от дорожной пыли.

Банкан смотрел на утконоса в упор.

– А вы бывали когда-нибудь ниже по течению? Река там судоходна?

Ленивец одобрительно посмотрел на него.

– Ага, вы учитесь! Вижу, общение со мной пошло вам на пользу.

– Фоопще-то пыфал, – ответил утконос. – Но талеко саплыфать не пыло нушты. – Он указал на свои постройки, на ферму ракообразных, сад, огород, скотный двор. – Стесь – моя семля, и трукой мне не нато. Фам решать. Я отно моку карантирофать: по переку Сприлашуна талеко не уетете. Фыручить мошет только лотка. Или фосфращайтесь, поищите иной путь.

– Не хочется рисковать большим грузом товаров на неизвестной реке, – пробормотал Граджелут.

– Остафьте их стесь, если укотно. Никакой тополнительной платы не потрепую. Я не купес, а фермер. Смошете фернуться за сфоими тофарами, кокта сахотите.

– А как насчет порогов? – поинтересовался Банкан.

– Ф перфые тфа тня их не фстретите, а тальше я не пыфал. Там река пофернет на сеферо-сапат, кута фам и нушно. Кроме токо, срети фас тфе фытры. Им и не такие сурофые фоты нипощем.

– А ведь он прав, язви его! – азартно вскричал Сквилл. – Ежели че, сиганем за борт и заделаем пробоину снаружи.

– Ты был проводником на сухопутной части маршрута, – сказала Ниина ленивцу, – а теперь положись на нас с брательником. Все будет путем, шеф!

– Мы могли бы идти вдоль реки пешком, – прошептал огорченный купец, – но здесь труднопроходимая местность, и чем дальше, тем хуже.

Вынужден признаться, перспектива дальнейшей езды меня не радует.

– А коли так, по рукам.

Утконос подал лапу.

Банкан признался себе, что мысль о путешествии по реке выглядит заманчиво. У него болел отбитый зад и настучавшиеся друг о друга позвонки.

Семейство утконосов оказалось очень гостеприимным, и на долю путников выпали поистине роскошные вечер и ночь. В обмен на кое-что из товаров Граджелута фермер снабдил их внушительными запасами сушеной и свежей рыбы, фруктов, раков, а также овощами с огорода. Даже ленивец не мог не признать, что прибрежные отшельники торгуют честно.

Путешественники уже не жалели, что в Гигрии не удалось добыть продовольствие.

Лодка оказалась крепче и вместительнее, чем они ожидали. Утконосы оснастили ее четырьмя парами весел. Правда, идти предстояло вниз по течению, и особой нужды в веслах не предвиделось – разве что придется отталкиваться от скал, если ущелье вдруг сузится.

Кроме того, суденышко располагало каютой, она же камбуз, и мачтой с треугольным парусом. Он оставался свернутым, когда лодка покинула импровизированную верфь и спокойные воды притока вынесли ее в объятия быстрого Сприлашуна.

Они смотрели на удаляющийся хуторок, пока его не скрыла излучина.

По берегу бежали шестеро детенышей, прощально щелкая клювами, но вот отстали и они. Банкан размышлял, доведется ли еще увидеть эту долинку.

Граджелут, наверное, здесь еще побывает, когда вернется за имуществом.

– Тут есть еще такие поселения? – спросил юноша, ни к кому не обращаясь.

Прислонясь к мачте, он рассматривал скользящие мимо утесы. На утреннем солнце поблескивали толщи песчаника и гранита. В расселинах дикие ящерицы и другая туземная живность задерживались, чтобы недоверчиво посмотреть на дрейфующую лодку. Другие твари, водоплавающие, спешили убраться с пути суденышка, а затем возвращались к своим делам.

– Вот так куда лучше!

Сквилл, освежившись в реке, перемахнул через низкую корму и теперь лежал животом кверху. Граджелут держал румпель, а Ниина, перегнувшись через борт, праздно бороздила лапой воду.