— На, держи! — себе он плеснул немного вишневого бренди. Доктор залпом опрокинул рюмку, даже не поморщившись.

— Еще? — участливо поинтересовался Александер.

— Да, повтори, пожалуйста. — Виски на глазах делало свое дело. Движения доктора стали более плавными, на щеках появился здоровый румянец. Вторую рюмку он выпил медленно, смакуя напиток.

— Как ты понял, что это был русский? — вернулся к разговору Александер, наливая доктору очередную порцию. На этот раз он плеснул виски чуть поменьше, щедро разбавив содовой. Не хватало еще, чтобы Рифтера развезло.

— Он сам сказал. Представился как Сергей Антонов, представитель компании Фармоимпорт. Разговаривал вежливо, хотя и настойчиво. Просил продать если не разработки, то хотя бы лабораторные журналы и биологический материал. Обещал в случае проблем организовать мне эмиграцию в любую страну по выбору.

— Понятно, — при последних словах доктора Александера передернуло.

Утечка мозгов из Штатов была серьезной проблемой. Только в последние три года в Советский Союз эмигрировал почти миллион перспективных ученых, талантливых инженеров и специалистов. Еще больше подали документы в посольство, русские имели возможность выбирать, ими приглашались только люди с высшим техническим образованием, высоким интеллектом и умеющие работать на производстве. Естественно, как только экономическая ситуация в стране наладится, эмиграция сократится. А пока Америка ежедневно теряла свои лучшие умы.

Все прекрасно знали, что десяток неправительственных общественных организаций и «научных» обществ специально занимались выявлением талантливой молодежи в США и вывозом ее в СССР. Мало кто мог устоять перед перспективой получить хорошую, интересную, высокооплачиваемую работу с возможностью дальнейшего роста. Людей не пугала даже необходимость ехать в дикую Россию, где снега до второго этажа и по улицам бродят медведи с балалайками. Это было лучше, чем жуткая безработица и ежедневная борьба за кусок хлеба. Правительственные структуры понимали проблему, но сделать ничего не могли. Можно было только пассивно совать палки в колеса Советам, но запретить людям выезжать за границу?… Это было бы нарушением Конституции.

— Он вам угрожал? — поинтересовался Александер, глядя в глаза Рифтера.

— Нет. Прямо не угрожал, — при этих словах доктор непроизвольно опустил плечи. — Эти русские. От них всего можно ожидать. Он из КГБ. Вдруг он знает?

— Откуда?

Доктор, не выдержав взгляда Александера, опустил глаза и тихо запричитал:

— Я не знаю. Он пришел сразу ко мне. Он был уверен. Знал, мы работаем над вакциной. А если он знает это, значит, может выяснить все! — панически воскликнул Рифтер.

— Ерунда. Полная ерунда. Они не могут ничего знать. Это совпадение, — успокаивающим тоном проговорил Александер.

Он еле сдержался, чтобы не выругаться. Вот и возись с такими кретинами! Русские сейчас носятся, как угорелые, по всему миру, скупают за любые деньги все, что может помочь в работе над лекарством. Лихорадка Шилдмана проникла в Россию и, несмотря на все кордоны, карантинные и санитарные меры, собирает урожай человеческих жизней. Русские не могут бросить своих людей умирать, в этом их сила и слабость. Они обязаны создать, купить или похитить вакцину. Политика их правительства недвусмысленно требует любой ценой спасать своих людей.

Неудивительно, что КГБ пронюхал о работах, ведущихся в одной небольшой частной лаборатории. Эту информацию в принципе можно было раздобыть. Плохо то, что кретин Рифтер, сам того не понимая, выдал себя с головой. Вместо того чтобы вежливо выпроводить русского и спокойно позвонить куратору, он, словно бешеный кролик, помчался в Лэнгли. Да еще, видимо, при разговоре с этим Антоновым вел себя как интеллигент перед уличным бандитом. Русский не идиот, он сразу должен был понять — доктор боится и что-то скрывает. Хорошо, если за Рифтером не следили, а если…

— Даниэль, давай ты сейчас все изложишь на бумаге.

— Что писать?

— Все. С самого начала. Как к тебе пришел этот Антонов. Что он говорил, как выглядел, опиши его приметы, характерные черты. Постарайся вспомнить все мелочи. Напиши, что ты делал после его ухода. Подробно, по пунктам, вплоть до дверей этого кабинета.

Рифтер, успокоившись, достал из кармана авторучку и взял несколько листов из принтера. Писал он быстро мелким аккуратным почерком. Убедившись, что визитер занят делом, Александер ушел в свой второй кабинет. Мало кто знал, что за шкафом, справа от стола, скрывается еще одно рабочее помещение, оборудованное всем необходимым. Плотно закрыв за собой дверь, Александер бросился к телефону. Всего два звонка, и он выяснил, что в Сиэтле сейчас находятся только двое сотрудников. Плохо. У ребят нет необходимых полномочий, а поднимать полицию — значит придать историю огласке. Других вариантов нет. Надо срочно подключить «смежников» и доложить шефу.

Майкл был у себя. Он, ни разу не перебив, выслушал Александера.

— Хорошо, что позвонил. Где сейчас этот яйцеголовый? — одним этим словом Майкл умудрился выразить всю гамму своих эмоций по отношению к Рифтеру, от простого презрения до негодования и полного недоумения: как могут существовать на Земле такие существа?

— У меня в первом кабинете, пишет отчет.

— Хорошо. Сиэтлом займется Джордж, ты своих людей не привлекай. Работай дальше, на тебе еще висит Судан.