и с прошлым, и с будущим порвана – ты чувствуешь настоящее.

Чувствуешь и в ночном свете пустого купе

Достаешь наружу, словно свое собственное бьющееся сердце

Это хрупкое и дрожащее ощущение,И веришь ему, и любуешься им, и почти не боишься его.

Важно только то, что не меняется,

Только оно.

А здесь нет вообще ничего – ничего.

С обратной стороны окна ночь пытается разглядеть что-то в темноте купе -

Здесь только я.

Только я.

И, кажется, поезд идет по кругу,

Ни на мгновение не отдаляя меня от сути моей жизни, от ее смысла,

Но и не приближая к ней.

Он не может этого сделать.

И мне остается лишь всматриваться во тьму,Куда-то в самый центр этого предполагаемого круга.

Площади летом

Полные воздуха площади – открытые, словно ставни летом в ночи -

распахнутые в это звездное

небо.

Не надышаться, не насмотреться.

И так же, как я выбежал из дома на эту ночную улицу, убежал, не удержавшись, не устояв, не справившись с головокружением от этого вида из открытого окна.- Так и теперь хочется бежать еще куда-то, уже неизвестно куда – в эту высь, в эту свободу, в это небо.

Не чувствую своей несвободы, но чувствую свободу другую, большую, чем моя.

Но как? Как?Связан, своей человеческой сущностью связан, не могу.

Я возвращаюсь тихими улочками, медленно, где-то за спиной шумит распахнутая настежь площадь, я уже далеко от нее, но слышу

или помню этот шум, или он внутри меня -Этот летний сквозняк – этот теплый ветер вечности.

Я возвращаюсь в темноту комнаты к своему брошенному, скомканному сну.

Я оставляю окно открытым,

В эту летнюю ночь.Какое счастье – эти летние ночи.

Сад

Человечное в людях – мы забываем о самом главном и самом простом.

Мы взращиваем в себе все, что угодно, кроме того, что должны.

Человечность – это глубокое море, полное слез и счастья, сострадания и веры.

И любая страсть хороша только тогда, когда она парус на этих волнах,

Иначе она ничто – лишь похоть и порок.

Господи, что проще? Каждый ведь может почувствовать этот росток человечности, пробивающийся к свету через камни наших сердец.

Но это – придорожные камни, и никто не знает уже, куда идет дорога, не видно ничего, только пыль вокруг от наших же шагов. Мы потерялись в пути – мы не знаем, кто мы и зачем.

Человек стыдится слез,

Стыдится помогать,

Стыдится сострадать,

Стыдится нарушать привычный ход своей жизни,

Стыдится себя.

И все мы – рабы во тьме, какими были всегда, такие и есть, после стольких жизней, отданных в борьбе за свободу, после стольких веков, проведенных в пути.

Может, тогда не надо больше бороться? Может, в этом нет никакого смысла? Может, мы должны остановиться?

Может, просто нужно еще время? Чтобы в наших сердцах эта человечность проросла, расцвела, свершилась? А нам его вот уже целую вечность не хватает, мы его вечно тратим – не на то.

Может быть, именно из этой каменистой почвы наших сердец и должен взять начало чудесный сад? А мы вечно ищем все новые и новые плодородные земли, иссушаем, опустошаем их и остаемся опять ни с чем.Может быть, мы должны, наконец, остановиться? Может быть, он уже начался? Прислушайся к своему сердцу – слышишь ли ты, как пробивается, стремится, тянется к свету росток человечности?

Ночь

Остановись – дальше некуда бежать, дальше гремящая пробуждением пропасть утра, обрушивающийся в никуда и вздымающийся белизной бешеной пены поток времени -

Остановись.

Здесь вода времени тихо журчит во тьме, послушная и покорная тебе.

Здесь можно любить искренне,

Ибо эта любовь не получит своего отражения в зеркале жизни,

Искажающем все.

Здесь нет зеркал, здесь лишь темнота,

И она не требует от тебя ничего,

Ни крупицы твоей сущности не берет,Сама переполненная восторгом, счастьем, грустью и болью.

Как, наверное, плакал тот, кто разбил свою мечту,

Великую, огромную, светлую,

Уронив, расколов ее на эти мириады частиц – звезд.

Но все-таки не стал собирать их,

Оставив все как есть,

Оставив их нам,

Подумав,Поверив, что это – к счастью.

Может быть, и правда

К счастью?Все это?

Река

Я учусь у этой реки