Сирена ревет так, что и мертвого поднимет. Договорить ему помешали связисты. Войдя в помещение вслед за командиром, бойцы принялись разматывать катушку провода.

— Куда тянете? — поинтересовался подполковник.

— В землянку, товарищ комполка, — речь шла об укрытии, вырытом рядом с КП на следующий день после первого налета англичан.

Укрытием это сооружение можно было назвать с большой натяжкой, яма три на два с половиной метра, перекрытая бревнами и досками, прикрытыми сверху дерном. В свое время майор Чернов долго ругал солдат, соорудивших это «издевательство над фортификацией», и майора Вайкулиса, пожлобившегося на бревна. В конце концов Иван Васильевич плюнул на это дело и пообещал, что ноги его в землянке не будет. Овсянников же вообще при виде дощатого потолка презрительно хмыкнул и высказал предположение, что эта могила никогда и никому не пригодится.

Нельзя быть таким наивным. Пока Овсянников закуривал, зазвонил телефон. Дежурный выхватил аппарат из рук уже готовых обрезать провод связистов. Молча выслушав сообщение с того конца провода, лейтенант опять же молча вернул телефон солдатам и повернулся к подполковнику.

— Истребители звонят. Они поднимаются на перехват. Англичане в пятидесяти километрах от нас, курс на аэродром. — Уточнять, какой именно аэродром, не требовалось, по бледному лицу летчика все было ясно и так.

— Разрешаю перенести КП в… — Овсянников хотел было сказать «в землянку», но вовремя передумал, — тяните связь в ближайшую щель. Всем покинуть помещение.

— Так точно, — донеслось из радиоузла, в комнату спокойным шагом вошел лейтенант Карпов. — Я ждал сигнал от наших ребят, — пояснил радист.

Овсянников при виде спокойного лица Алексея Карпова недовольно хмыкнул и с легким матерком на устах поспешил первым покинуть КП. Остальные последовали за командиром. Бывают ситуации, когда личный пример действует куда лучше приказов и увещеваний. На улице подполковник сплюнул прилипшую к уголку рта потухшую папиросу и огляделся по сторонам.

Большинство людей отнеслись к сигналу тревоги куда серьезнее лейтенанта Карпова. На летном поле буксировали в капонир два бомбардировщика. Третий, на который не хватило машины, катили бурлацким способом. Человек двадцать толкали тяжеленную машину, упершись руками в заднюю кромку крыла и стойки шасси. Бензозаправщик, отчаянно сигналя клаксоном, несся к дальнему краю летного поля.

Зенитчики разворачивали 37-миллиметровые автоматы в сторону предполагаемого появления противника и тащили на позиции ящики с боеприпасами. Праздно шатающихся не было. Все, кому по штатному расписанию положено сидеть в укрытиях и не отсвечивать, давно попрятались по щелям и окопам. Только часовой на ближайшей к КП дозорной вышке и не думает покидать свой пост. Нет, и до него дошло. Солдат забросил за спину карабин и, быстро перебирая ногами, скатывается вниз.

Сам Овсянников дернулся бежать на летное поле, но не успел сделать и десяти шагов, как его остановил громкий крик за спиной:

— Товарищ подполковник, — с крыльца орал Карпов, размахивая руками, — старлей Ливанов передает: они пересекли Пролив, возвращаются домой!

— Твою мать! — невольно стиснул кулаки Овсянников.

Поздно. Слишком поздно! Ливанов как раз подтянется к аэродрому вслед за англичанами. Попадет в самое месиво собачьей свалки. Хорошо, если немцы вовремя разглядят красные звезды и не собьют кого из наших. Бывает и такое.

— Беги в радиорубку, передай Ливанову: пусть идет к Бресту и садится на первый подходящий аэродром. — Решение родилось неожиданно. — Быстрее! Передавай и живо в убежище!

Сам Иван Маркович и не думал искать укрытие. Первоначально он хотел бежать на летное поле, но вовремя сообразил, что не успеет, и пользы от него будет маловато. Командир в бою должен быть на командном пункте, у телефона и рации, командир должен управлять подразделениями, а не уподобляться рабочей лошадке. Вторым, конечно, пренебрегать не следует, жизнь и не такое подкидывает, но куда важнее выполнять свои прямые обязанности.

Громко выразив свое отношение к происходящему и свое видение ближайшего будущего цветастой, идущей от сердца матерной фразой, подполковник рысью метнулся обратно на КП. Временный пункт в землянке его не устраивал, там не было рации. Телефон же связисты должны были запараллелить.

Первым делом подполковник подошел к окну и выглянул на улицу — дом под КП он выбрал удачно, прекрасный вид на летное поле и западные подходы к аэродрому. Если что, есть надежда первым заметить вражеские самолеты. От размышлений Овсянникова оторвал телефонный звонок.

— Да, Овсянников на проводе.

Звонили с полетной вышки. Наблюдатель заметил группу самолетов на юго-западе. Кто, непонятно. Расстояние слишком велико. Через пару секунд последовало уточнение — англичане. Двухмоторные бомбардировщики, похоже, «Веллингтоны». Идут в сопровождении истребителей.

Выйдя на улицу, подполковник вскоре сам смог рассмотреть приближающуюся группу. Противник явно шел на наш аэродром. Вот они ложатся на боевой курс. Гады! И не боятся даже. Истребители поднялись выше и разошлись по флангам, чтобы не мешать своим бомбардировщикам.

Они приближаются. Еще две минуты — и все… Наши зенитчики готовы открыть огонь, но смогут ли отразить налет? У нас слишком мало стволов. Всего шесть 37-миллиметровых автоматов «61-К» на весь аэродром. Пушки, конечно, хорошие, точные, но только на ближней дистанции, при стрельбе практически в упор.