– Посмотри на меня! – на его лице гримаса безумия.

– Что… – на вопрос не хватает дыхания.

Его мягкая улыбка заставила девушку содрогнуться.

– Не бойся быть смелым, – шепот.

«О, Боже…»

Сознание треснуло на куски.

«Что я наделала…»

* * *

Как долго она была в отключке? Как долго ее разум был затуманен? На сердце спокойно, но как-то безумно холодно. Мыслей почти нет, а те, что еще хоть как-то живы, передвигаются со скоростью черепахи. Голова раскалывалась, тело ныло, и почему-то жутко болели глаза. Девушка попыталась поднять веки, но получалось не очень. Легкая паника блеклым отголоском мелькнула сквозь призму ее сознания. Она дернулась: руки привязаны.

«Что за…?»

Глаза распахнулись сами собой.

«Черт!» – зашипев, она откинула голову назад, выгибая шею. Еще с минуту она пыталась унять взрывы боли в голове. Девушка часто моргала: глаза слезились и горели, изображение рябило и плыло, словно испорченный телевизор.

Она выгнулась чуть сильней, пытаясь сделать глубокий вдох. Реакция была незамедлительной: крик боли сорвался с губ. Разряд тока пронзил ребра, защемляя сердце. Кто-то вбежал в помещение. Мужчина прижал ее плечи к кровати, пресекая все попытки вырваться.

– Что случилось? – спросил он по-немецки.

– Сердце… – шепот.

Он отошел всего на секунду, а вернулся уже со шприцем. Ей показалось, что прошло много лет, а не пара минут, пока лекарство достигло цели. Дышать стало легче, а сердце вырвалось из цепкого капкана боли.

– Где я?

– Дышите ровно. Сейчас Вам станет лучше.

– Я спросила: где я?! – уже чуть резче.

– Здесь о Вас позаботятся, – мужчина искусственно улыбнулся.

Видимо спрашивать «где?» точно бесполезно.

– Где мои друзья?

Он застыл. На лице отразилось отвращение.

– О них тоже позаботятся, – какой-то странный тон. Мужчина отошел к двери.

– Где я? – в голосе мольба. – Это больница?

Усмешка.

– Психиатрическая клиника, – бросил он через плечо и вышел прочь.

– Боже, что произошло? – она никак не могла вспомнить. – Так… – она осеклась. Она не помнила своего имени…

* * *

Прошло 2 дня. За это время ей почти ничего не удалось узнать. Даже своего имени. На нее нацепили специальный корсет, потому что, как оказалось, у нее было переломано несколько ребер у самого сердца. Отсюда и боль.

В один из дней к ней зашла сестра, чтобы омыть ее тело. Мягкой губкой женщина протирала чуть прохладную кожу. Сняла корсет и осторожно обработала грудину. В ее глазах была жалость и немного сочувствия. А по вискам же девушки текли немые слезы.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила женщина, когда закончила.

«Нужно? Свобода! Отвяжите меня! Позовите родителей! Верните друзей! Верните воспоминания!»

– Второе одеяло. Здесь очень холодно, – тихо.

Сестра вернулась через час и накрыла девушку мягким пледом. Подоткнула концы и стерла слезы с ее лица. Перед собой она видела ребенка, который не понимает в чем дело… всего лишь ребенка.

– Ты похожа на призрака, – улыбка сочувствия коснулась добрых глаз. – Как тебя зовут?

Молчание. Женщина тяжело вздохнула и отошла. Дверь открылась.

– Призрак.

– Что? – сестра обернулась.

– Меня зовут Призрак.

И вновь чуть заметная улыбка. Женщина ушла.

* * *

– Доброе утро… – пожилой мужчина просматривал документы медицинской карты, – Призрак.

Она умело скрыла удивление на своем лице. Мужчина в вязаной кофте сидел на металлическом стуле чуть поодаль от ее кровати.

– Здравствуйте, – она вяло перевела на него уставшие глаза.

– Я рад, что ты идешь на контакт, – улыбка. – Я – доктор Йохан. Если хочешь, можешь звать меня просто Герхард.

– Как давно я здесь? – взгляд напрямую.

– Чуть больше двух недель.

– Мои родители в курсе?

– Конечно. Они очень переживают.

Она усмехнулась.

– Твой отец здесь чуть камня на камне не оставил. Однако через несколько часов разговора, он все же принял, что лучше тебе пока находиться здесь под присмотром врачей.