«У тебя отличная память, Толик. Если заодно припомнишь, как выходили из лабиринта, то сможешь без труда выбраться из западни. Вот только Дедал не оставлял инструкций на этот счет».

В последнем Томский был уверен, как и в том, что из лабиринта кто-то вышел. Ну же! Еще немного! Персей. Он воспользовался нитью Ариадны.

Вспомнив о нити, Толик сунул в карман и нащупал четки Шамана. Нить имелась, только уж очень короткая. Как ее использовать? Идея была только одна: четки можно оставить в этой комнате и попробовать искать выход. Если он пойдет по кругу, то поймет это, наткнувшись на подарок Шамана. Вот он — системный подход. Что еще? Ага! Все время сворачивать налево. Толик не помнил точно, от кого слышал этот совет, и не знал, связано ли это с лабиринтами, но все же решил попробовать.

Итак, все время налево. Первая комната. Вторая и третья. Томский входил в каждую, ожидая увидеть четки, но их не было. Значит, он на верном пути. Четвертая, пятая. Шест… Проклятые четки лежали там, где он их оставил. Шестая комната. Круг замкнулся. Может, он перепутал и сворачивать следовало направо? Толик попробовал и этот способ. Четки нашлись в девятой комнате. Круг оказался большего диаметра, но тоже был замкнутым.

Дергаться больше не имело смысла. Нужно остановиться и попробовать победить нового врага — панику. Почувствовав ее приближение, Толик поспешил опуститься на пол. Успокоиться. Сосредоточиться на чем-то другом. Например, перебирать четки. Думать о чем угодно, только не о лабиринте.

Томский собирался вытеснить из головы лишние мысли, но из этой затеи ничего не вышло.

«Икар, Дедал. Минотавр. Дедал построил свой лабиринт для чудовища с бычьей головой. На каком-то острове. Минотавр пожирал любого, кто имел наглость входить в его жилище. Ты, Толик, тоже в гостях у Минотавра. Так просто он тебя отсюда не выпустит. Выход придется искать самостоятельно, а поскольку нити Ариадны у тебя нет, то сидеть здесь будешь…»

— ПОКА НЕ СДОХНЕШЬ!!!

Включил фонарик, но никого не увидел. Ничего удивительного. Создание, проживающее в мире иллюзий, имеет свойство появляться и исчезать, когда ему вздумается. Неужели паника переросла в приступ? Наверняка. Иначе как объяснить, что несколько секунд назад он слышал голос, а вот теперь был готов биться о заклад, что чувствует в воздухе запах табака?

Толик поспешил одернуть себя. Не стоит все списывать на галлюцинации. Желтый — одно дело, а ловкач, перерезавший горло метрособаке, — совсем другое. Может, он, не подозревая о присутствии в лабиринте постороннего, решил побаловаться табачком?

Томский погасил фонарь и вышел из комнаты в коридор. Подрагивающий во мраке багровый огонек папиросы нельзя было спутать ни с чем. Всего в десяти метрах кто-то курил. Толик еще обдумывал, как поступить, когда незнакомец спокойно произнес:

— Выбраться из лабиринта порой проще, чем отыскать дорогу в дебрях собственных страхов.

Огонь вспыхнул ярче, осветив задумчивое лицо Путевого Обходчика.

— Ты… А я думал…

— О Минотавре. Пытался самостоятельно отыскать свою нить Ариадны. Странный выбрал способ. Считаешь, что найти выход из лабиринта можно, вспоминая древние мифы?

— А что еще остается делать?

— Хм… Есть много других, более свежих воспоминаний. Почему бы тебе не вспомнить о своей команде? Товарищи будут искать тебя, а Шаман не такой дурак, чтобы не догадаться, куда ты подевался. Самостоятельность — полезное качество, но иногда простое терпение ценится куда как выше. Сколько времени ты пробыл в лабиринте?

— Целую вечность!

— Вечность — понятие растяжимое. Скажи лучше: час или два. Не рано ли впадать в уныние и посыпать голову пеплом? Охотнику помогут вернуть украденную дорогу и добраться до избушк…

Закончить фразу Обходчик не успел. Из темноты выстрелили две руки в желтых перчатках. Они сомкнулись на горле советчика и одним мощным рывком утащили его во мрак коридора. По ушам резанул демонический хохот Желтого.

В голове Толика что-то взорвалось. Он пытался устоять на ногах, но боль свалила его на колени. Упершись руками в пол, Томский помотал головой. Когда немного отпустило, нащупал рукой фонарик. Яркий свет заставил зажмуриться. Вновь открыв глаза, Томский увидел прямо перед собой на полу свернутый в трубочку и обожженный с одного конца обрывок бумаги. Потухшая самокрутка Обходчика. Стало быть, он по-прежнему в царстве иллюзий. Словно в подтверждение этого пол под ногами задрожал. Когда Томский встал во весь рост, он вынужден был опереться на стену. Несмотря на слабость, пошел вперед. В голове вертелось замечание Обходчика о лабиринте, сотворенном людьми, и дебрях собственных страхов. Пусть без посторонней помощи ему не выбраться из реального лабиринта, но уж отыскать дорогу среди личных страхов он как-нибудь сумеет!

Коридор закончился. Томский должен был войти в квадратную комнату, но увидел видел перед собой освещенный красными сполохами туннель и фигуру Желтого, который держал в руке что-то длинное, похожее на копье. По стенам туннеля метались чудовищные тени. Ожившие обрывки кабелей извивались и дергались, сбрасывая с себя ошметки изоляции. Шпалы и рельсы вибрировали так, словно где-то внизу работал гигантский электродвигатель. Безумие всеобщего движения мешало Томскому рассмотреть странное сооружение, рядом с которым стоял Желтый.

Опыт общения с монстром показывал — сбежать от него нельзя. Если Желтый захотел, то разговаривать придется. Томский двинулся навстречу недругу. По мере приближения он смог различить детали странного сооружения и содрогнулся от ужаса: конструкция оказалось крестом, сваренным из двух рельсов. На нем висел человек.

— В Метро есть свое Писание! — вопил Желтый, прыгая вокруг креста. — Евангелие от Хайда! Возрадуйся, Томский, ибо присутствуешь при историческом событии! Полюбуйся на Метроголгофу!