И вот вновь раздался стук каблуков, знаменующий конец смены. Измученные, выпитые досуха люди посыпались на улицу, чтобы накопить побольше сил и вновь ринуться в бой.

И вновь моросил дождь. Большинство людей воспринимали его как проклятье, кару небес, обрушившуюся на наши головы. Проклинали вечные пробки, простуду, слякоть, всё, что угодно. Если человек хочет быть несчастным, ничто не остановит его в этом порыве. А я любил дождь. Он словно смывал все грехи, очищая, делая лучше. Не замечали, как легко дышится после дождя? Учёные говорят, что это из-за разреженного воздуха, а я считаю, что это спадает с нас грязь, накопленная за годы жизни во враждебной среде. Ведь мегаполис априори враждебен всему живому, как это ни парадоксально. Всё, созданное человеком, ненавидит его. Хотя, конечно, дождь навевает грусть. Стойте, о чём я вообще говорю? Что-то сегодня мои мысли витают слишком далеко. Вот вновь задрожала, оживая, моя металлическая подруга, спеша овеять уставшее тело искусственным теплом, заглушая тяжёлые мысли бодрыми голосами вечно весёлых радиоведущих. Порой мне кажется, что, представься мне как-нибудь случай заглянуть в их рубку, мне бы представились два робота, прикованные к креслам, вечно весёлые и энергичные. Хотя, может быть, я один такой вечный зануда, взирающий на мир из-за свинцовой пелены. Дальше, спустя полчаса взаимной ненависти и агрессии, прорвавшись через пробки, я медленно подъехал к зданию, ставшим мне неожиданно родным. Стоило лишь распахнуть входную дверь, как знакомый запах, ударивший в нос, опьянил не хуже бутылки вина, выпитой залпом.

– Здорова, как сам? Не промок? – всучив мне чашку с кофе, приветливо ухмыльнулась Анна. Интересно, а она даже душ принимает вместе с чашкой и сигаретой?

– Да нет, успел спрятаться в машине, а у вас как? Что-нибудь новенькое? – сделав глоток, поинтересовался я.

– Ха, смешная шутка, у нас никогда ничего не меняется, здесь время замерло, – ухмыльнулась девушка, и, легонько стукнув меня кулачком в плечо, развернулась и быстро зашагала прочь.

– Удачных грёз! – напоследок повернувшись, выкрикнула она.

Да, грёз. Последнее время мне начинает казаться, что всё это сон, и в один прекрасный момент я проснусь в камере, прикованный к кушетке, а вокруг меня будут ходить люди в белых халатах и что-то бормотать себе под нос. От подобных мыслей меня передёрнуло. Незавидная перспектива.

Ну что ж, не будем об этом думать. И, стараясь отвлечься от тяжёлых мыслей, я, насвистывая ненавязчивую мелодию, направился к рабочему месту. На самом деле всё складывалось как нельзя удачнее. Последнее время Карина помогала своему дяде в организации нового дела. Буквально пару недель назад он попросил её на время (или если ей понравится, то и навсегда) посидеть в кресле администратора нового ночного клуба. Так что мои ночные похождения пока не вызывали у неё логичных вопросов, так как уже которую ночь подряд она сама находилась вне дома. До чего удивительно, как иногда всё удачно складывается.

Ну что ж, приступим.

Смеркалось. Первые звёзды застенчиво мигали на девственно чистом небосводе. Блеклые лучи лунного света просачивались сквозь занавеску в спальню. Их было двое. Они лежали вместе, обнажённые, посреди огромной кровати.

– Ты же любишь меня? – спросила она.

Он промолчал.

– Любишь? – настаивала девушка.

– Да, – слегка раздражённо выдавил он.

– И я тебя, – промурлыкала она, нежно лаская его обнажённое тело, – Тогда почему мы не можем быть вместе?

– Ты же сама прекрасно знаешь ответ, зачем заводить этот разговор снова и снова, – резко вспылил мужчина и попытался подняться на локтях, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. Она тут же сменила тактику и медленно опустила руку чуть ниже. Сопротивление было подавлено.

– Пойми, любимый, просто я хочу быть с тобой. Я хочу гулять с тобой по улице. Я хочу, чтобы у нас были общие друзья. Я устала, я не хочу, чтобы наши встречи проходили… так, – как можно нежнее и убедительнее проворковала девушка, стараясь заглянуть партнёру в глаза.

– Я не могу её бросить, не сейчас… – упорно отводя взгляд, пробормотал он.

– Но почему? – едва слышно прошептала она ему на ухо.

– Просто не могу… и всё тут! – вновь вспылил мужчина, мигом сбросив с себя сладостные оковы собеседницы.

– Прости! Прости! Я не хотела, не злись, пожалуйста! Я сделаю всё, что ты захочешь!  – резко затараторила она, чувствуя, что переступила невидимую черту.

– Я тебя за язык не тянул, – ….

Ах, как прекрасно ночное небо.

– Естественно, он не может, – раздался позади низкий женский голос. – Узнал парня?

Я отрицательно покачал головой.

– Это возлюбленный твоей светлоголовой подруги, – ухмыльнулась Аня, её привычка появляться словно из ниоткуда уже стала приедаться. Сейчас она стояла позади меня и вглядывалась в ночной пейзаж, медленно раскуривая сигарету.

– Естественно, он без неё не может, – продолжила она. – Он зависим. Хотя себе он в этом никогда не признается, скорее найдёт тысячу оправданий своим поступкам, ведь себя оправдывать легко. Но факт остаётся фактом: без неё он не справится. Он зависим от неё на бытовом уровне. Этот мачо не в состоянии сам себе приготовить завтрак, да он скорее с голоду сдохнет, или дом спалит. Он зависим от неё материально. Сейчас он якобы занимается каким-то левым бизнесом, не суть важно, чем. Главное то, что стартовый капитал твоя знакомая достала сама, всю документацию ведёт также она, потому что этот осёл не в состоянии выполнять элементарную работу. И я молчу о том, чего ей стоит доставать средства на поддержание дела на плаву, так как с таким директором, как этот красавец, получать сверхприбыль сложно. Да и просто прибыль, пожалуй, тоже.