Ему бы точно было проще.

В очереди на регистрацию ты замечаешь маленькую девчушку, угрюмо тащащую потрепанную куклу без одной руки. Ты как эта кукла: сломанная и потрепанная. И тащить тяжело и выбросить жалко.

– А зачем тете нужна шапочка, здесь же тепло? – бросила в сторону работницы аэропорта угрюмая девчушка.

Ее вопрос заставляет тебя поморщиться, но, тем не менее, ты продолжаешь смотреть на девчушку, ожидая ответа, как ты полагаешь, старшего брата. Он не отмахивается от нее, а садится перед девочкой на корточки и пытается доходчиво объяснить.

Ты стискиваешь зубы, стараясь не дать ледяному водопаду чувств смыть тебя. В толпе нельзя плакать.

Сильные девочки не плачут – это родом из детства. Ты была непоседливым и очень активным, но неуклюжим ребенком, поэтому коленки и локти всегда были в зеленке. Он целовал разбитые коленки, ласково успокаивая, и дул на ранки, когда щипало. А после он водил тебя есть мороженное, сдобренное шоколадным сиропом и фруктами.

И разбитое одноклассником сердце, тоже склеивал он. Старательно объяснял непонимающей пятнадцатилетней тебе процесс мышления пятнадцатилетнего парня. Ты горько плакала, а он нежно гладил тебя по спине, шепча всякие глупости. Если бы кто-то спросил тебя о той ситуации, ты бы пафосно заявила, что это самое горькое разочарование в жизни.

Врала бы.

Твое падение началось в такой же теплый сентябрьский вечер. Тебе в этот день исполнялось семнадцать, и ты чувствовала себя по-другому, более взрослой.

Он заходит в дом, неся огромного, с тебя ростом плюшевого белого медведя. Ты повернулась к нему и посмотрела в Его глаза, оставаясь там навсегда. Солнце ярко блеснуло сквозь большое окно в кухне, затерялось в его глазах, и обожгло тебя своим жаром. Объятия и целомудренный поцелуй в макушку отдался странным импульсом в голове, и по венам побежал к сердцу. Неистово, жарко и слишком близко.

Тебе в тот момент хотелось истерически рассмеяться или заплакать навзрыд, срываясь на крики и хрип. Кажется, с такими симптомами помещают в комнату с мягкими стенами.

Но ты же была ребенком и верила в принцев, единорогов и «жили они долго и счастливо». Ты парила над землей, витая в своем маленьком идеальном мире, где у ваших детей будут Его необыкновенные глаза. Назначила его своим личным принцем, твердо убеждая себя в его идеальности. Кто-то забыл тебе рассказать, что даже у самых идеальных, добрых и понимающих людей есть свои недостатки. У него были, но тогда ты этого не знала.

Так же, как это первое серьезное чувство подняло тебя ввысь, заставляя парить подобно легкому перышку, оно с силой швырнуло тебя о скалы реальности, раздирая хрупкое сердце в кровь.

Любовь – это умопомрачительная катастрофа и безумство. А еще боль, но это ты поняла позже. И тебе пришлось пролить целые ливни соленых слез. Никто не сообщил тебе, что нужно всегда улыбаться. Даже если грустно, даже если плохо, даже если кажется, что твое сердце кромсают тупым ржавым ножом.

Сильные девочки не плачут, когда яд боли крошит кости и выкручивает суставы. Сильные девочки улыбаются, даже если твои личный мир хрустит, ломаясь о стену безответной любви.

И сейчас ты жалеешь, что столько глупостей наговорила ему. Болтала без умолку о совершенно неважных для вас обоих вещах. Вскоре ты начала говорить меньше, но уже о более важном. Казалось это важно для вас обоих, но оказалось, что только для тебя.

И безумно жаль иногда, что он внимательно все это выслушивал, а потом выкидывал из головы этот ненужный хлам твоих детских размышлений.

Он все разрушил. Все то хорошее и светлое, что было в тебе. Это Он превратил тебя в сломанную куклу. Но если куклу можно подлатать, выстирать, выгладить и пришить новую ручку, то она тебя запчасти в магазине не продаются.

Ты не подлежишь ремонту, он об этом позаботился.

3

Ты возвела вокруг себя непробиваемые стены. Только вот цвет этих стен – серый. И внутри далеко не так комфортно, как ты полагала.

Ты была девочка-солнышко для всех, маленькой принцессой для папы, маминой любимой девочкой, Его крошкой. Всем вокруг улыбалась, всех впускала в свой мир, переживала чужие проблемы и всегда играла в благодетеля. Душа нараспашку и огромное сострадательное сердце, люди это знали, люди этим пользовались. Но вот ты не знала, что люди имеют привычку плевать и рушить человеческую ранимую душу.

И ты точно не ожидала, что Они причинят тебе такую боль.

Ты была такая влюбленная в нарисованный тобой идеал. Жаль только, что этот идеал оказался рисованный мелом и при первом же дожде из слез, он исчез, будто и не было.

В любовных романах авторы часто используют выражение «разбитое сердце». Ты только смеялась над таким глупым определением, сердце невозможно разбить, что за несуразица. В твои тогдашние семнадцать лет, впервые испытав такое сильное чувство, отчего-то была уверена, что все закончится как в диснеевских сказках.