Шрифт:
Голован с увлечением рассказал о поставленных знаменитыми зодчими палатах и храмах, которые ему довелось видеть во время странствий по Руси. И так как Андрей был знаток своего дела, он сумел раскрыть Клобукову и Ордынцеву своеобразие работ Постника и Бармы.
– Так, так, парень! Видать по всему, это те самые, которые нам надобны! – молвил Клобуков.
– А позволь спросить, господин, для какого строительства? – несмело задал вопрос Голован.
– Сие – тайна государева и рано об этом говорить, ну да тебе поведаю, только до времени молчи, – ответил дьяк. – Задумал государь Иван Васильевич поставить дивный храм – памятник в честь казанского взятия…
– Лучше Бармы с Постником никому такой храм не построить! – с убеждением воскликнул Голован.
Розмысла отпустили, и он пошел к себе, думая, что хорошо бы поработать на новом строительстве помощником Бармы и Постника.
Глава VI
Барма и Постник
Клобуков доложил царю, к чему привели розыски. Макарий вспомнил имя Бармы, похвалил дьяковский храм; хотя митрополит не видел его много лет, но воспоминание о величавом строении сохранилось у него прочно.
– Да, такой зодчий сможет выполнить великое дело… – задумчиво сказал Макарий.
Царь указал: разыскать Барму и Постника. Осмотр дьяковского храма решили произвести позднее, в присутствии самого строителя.
Перед Клобуковым встала новая задача, спешно разыскать зодчих. А где их искать? Русь обширна, и никто не знает, в каком краю строят Барма и Постник.
Но царь торопил, и ко всем наместникам поскакали гонцы с наказами:
«Буде в той области, коей ты, боярин, правишь, сыщутся знаменитые зодчие Барма и Постник, не мешкая ни единого дня, отправить оных в Москву под строгим смотрением, и если в том государевом деле покажешь ты, боярин, небрежение, то ответ с тебя будет спрошен по всей строгости…»
На местах царский наказ наделал немало переполоха. Иные наместники вообразили, что Постник и Барма сбегут, если узнают, что их ищут, а потому и розыск велся тайно. Другие рассудили более здраво: если зодчие названы знаменитыми, значит их ждет царская милость, и надо искать их всенародно. По городам и селам пошли бирючи, громогласно обещая награду тому, кто доведет до сведения властей о местопребывании Постника и Бармы.
След зодчих отыскался под Ярославлем, в Толгском монастыре; там исправляли они монастырские стены.
Обрадованный наместник отправил за зодчими целый отряд во главе с приставом. Приказ был такой: немедленно забрать Постника и Барму и везти в Москву под строгим присмотром.
Наместник так долго внушал приставу важность порученного ему царского дела, что тот хотел сковать зодчих по рукам и ногам, опасаясь злоумышленного их побега. Постник долго убеждал его, что они бежать не собираются, и сунул щедрое подношение; тогда пристав обошёлся со строителями более мягко: усадил каждого в отдельную телегу и окружил плотным кольцом стрельцов.
Так Постник с Бармой и были доставлены в Москву и водворены в избе Посольского приказа. Иван Тимофеевич Клобуков навестил зодчих в тот день, как они приехали, и долго беседовал с ними.
О жизни своей зодчие рассказывали скупо.
– О чем много говорить! – удивлялся Барма, коренастый старик с кудрявой седой головой. – Ходили по Руси, строили. Там годик проработал, там другой, с места на место, из города в город, из села в село – глянул на себя, а уж и старость подошла, и голова в серебре… Так и прожил я век бобылем, за работой жениться не поспел. Вот говорю Постнику: «Эй, парень, пока не поздно, обзаводись семьей, а то останешься одиночкой, как я!» Так и ему все некогда да недосуг…
Постник, русоголовый, мощного сложения мужчина, уже доживавший четвертый десяток лет, добродушно улыбался:
– Нейдут за меня невесты: кочую я с молодых лет с наставником, гнезда доселе не свил. Вот ужо надо съездить на родину, в Псков, там домишко поставить – может, тогда и семьянином сделаюсь…
Зато о своих стройках Барма и Постник говорили много и охотно. Барма подробно рассказал, как строил он для великого князя Василия Ивановича храм в Дьякове. Василий Иванович, хоть и был обременен государственными делами, все же очень интересовался строительством, частенько наезжал в Дьяково. А когда построен был храм, щедро наградил Барму и хотел подарить каменные палаты в Москве.
– Мне воля дорога, государь, – ответил тогда Барма, – и эти палаты будут мне, как железная клетка птице…
И зодчий снова пошел странствовать по Руси. Привлеченный его славой псковитянин Иван Яковлев, по прозванию Постник, пришел к нему учеником, и с тех пор в продолжение многих лет они неразлучны. Постник не оставлял старого наставника, хоть давно сравнялся с ним мастерством.
Клобуков не скрыл от зодчих, с какой целью привезли их в Москву и какие надежды на них возлагаются, но просил никому не говорить о царских замыслах.