Слезы…

Я должен собрать их все своими губами, но… Я не смею.

Она опять плачет из-за меня, и я себя ненавижу за это.

Ее пальчики несмело порхают по сенсорам. Она не ошибется. Там только один альбом.

– Пароль… – сбивчиво шепчет, на секунду поднимая на меня глаза.

– Пиши… – мне больше незачем скрывать от нее, я и так уже, наверное, все потерял. – «Я буду любить».

Мое сердце взрывается – я первый раз произнес это вслух. Я сказал это ЕЙ!

Набирает пару знаков и замирает. Телефон летит на пол из застывших рук. Ее глаза закрываются… Руки взлетают к лицу, и теперь она плачет навзрыд, едва справляясь с дыханием.

Я не знаю – почему, и не знаю, чем утешить ее. И это убивает меня!

Я ни хрена не умею успокаивать женщин!

Но мое тело дрессировано по высшему классу, и я отпускаю его.

Обхватив за талию, притягиваю к себе, вынуждая оседлать мои колени. Не сопротивляется.

Мои губы скользят по ее мокрой коже вдоль прячущих лицо ладоней, проходясь по чувствительному ушку. Шепчу ей что-то ласковое, но ни я, ни – уверен – она не можем разобрать ни слова. Нахожу нужные расслабляющие точки на затылке и пояснице. Пальцы умело продавливают нервные окончания и круговыми плавными движениями нежно массируют ее тело.

Ей просто должно быть хорошо!

Хотя бы потому, что мне нереально хорошо, если ни о чем не думать сейчас.

И я не думаю.

Ее всхлипы становятся реже и слабее. Настойчиво притягиваю ее голову себе на плечо, отводя от лица ладошки. Целую каждую и размещаю у себя на груди. Ее лоб обжигает мою шею, и я вспоминаю, что моя девочка болеет…

Я все еще что-то шепчу ей…

Что?

– Не уходи от меня… Останься сегодня… Ты так нужна мне… Просто поспи у меня дома…

И ее руки ласково скользят по моей груди, успокаивая сердечный бунт. Ее губы упираются мне в шею, ниже подбородка. Они еще дрожат, и каждое их движение, каждое ее слово – как поцелуй:

– Все было по-настоящему у нас? Я не ошиблась?

– Ничего более настоящего никогда не было в моей жизни…

– Почему ты ушел тогда от меня?

Это простой вопрос. Мы оба знаем ответ на него.

– Ты и сама это знаешь, Белла. Что я сказал бы тебе с утра? На что мог надеяться? Кто ты, а кто я… И обстоятельства были просто… Я хотел, чтобы ты никогда не узнала, кто я. Просто приятное воспоминание…

– Я вспоминаю тебя каждую ночь…

Боже…

– Я знаю… И это убивает напрочь мое решение оставить тебя в покое. Прости меня за это. Я, блять, такое ничтожество. Но нет сил…

Вот и все. Я весь вывернут перед тобой. Решай что-нибудь, Белла!

Но она только прерывисто вздыхает, как заплаканный ребенок, и задумчиво поглаживает меня.

Смещаю губы на ее лоб. Нужно что-то делать с ее состоянием.

– Ты останешься? – замираю, и, по-моему, мое сердце тоже.

Блять, ну ПОЖАЛУЙСТА!

– Да.

ДА!!!

– Мне нужно напоить тебя лекарством, – облегченно шепчу я, не в силах поверить в реальность происходящего. – Ты слишком горячая.

– Хорошо, – слабо отзывается она.

Ее тело полностью расслабилось у меня в руках. Подхватывая за талию, поднимаю нас обоих. Беру под колени и кладу на кровать.

Прячу лицо в ее волосах.

– Ты же не исчезнешь, пока меня не будет?

– Боюсь, не дойду и до двери…

В ее голосе чуть уловимая усмешка.

– Я знаю, что это отвратительно, но я, блять, рад, что ты не сможешь…

Поднимаю на ее глаза. Она почти в ауте. Жар, страх и стресс раздавили ее напрочь. Глаза закрыты, и я оставляю на каждом свой поцелуй, извиняясь за все это безумие.

– Не засыпай пока, маленькая… Я быстро.

Еще один поцелуй в ладонь, и я сбегаю – отдышаться, осознать и сделать для нее лекарство.

Из всего запланированного времени хватает только на «заварить нужный порошок», так как меня невыносимо тянет обратно.

Я не отсутствовал и пары минут, но Белла уже спит. Сладко и по-детски вздрагивая во сне.

Ослабляю завязки на ее мягких полуспортивных брючках, целуя ее животик, рядом с пирсингом. Всеми силами торможу себя, чтобы не сорваться и не зацеловать ее спящую насмерть.

Пробегаюсь по согнутым в коленях ножкам и освобождаю мягкие ступни от стягивающих белых носочков. Немного массирую ее пальчики, пытаясь расслабить еще сильнее и проходясь по акупунктурным точкам.

Дома жарко. И я решаю не доставать из-под нее одеяло и не тревожить лишний раз, а закрыть маминым пледом.

Выключаю свет, оставляя слабую настольную лампу, чтобы видеть ее лицо, вырубаю прямо из розетки комп и, переодевшись в пижамные бриджи, тихонечко ложусь рядом, притягивая ее к себе.