• Если женщина спрашивает, не пополнела ли она, никогда не отвечайте утвердительно. Если она и впрямь растолстела, скажите, что она стала похожа на Венеру. Ни в коем случае не упоминайте Рубенса. Женщины уже выяснили, что это значит.

• Если кто-то пытается влезть впереди вас в очередь, спросите: « Mi scusi, siete dall’Italia? »

• Фотографироваться на документы ходите в смокинге.

• Если от вас потребуется присягнуть на Библии, попросите принести вместо нее «Теогонию» Гесиода (восьмое столетие до н. э.).

• Не пытайтесь привить женщинам интерес к спорту или научной фантастике. Они должны прийти к этому самостоятельно.

• Записывайте в дневнике даты рождения своих друзей. Пусть даже вы не сможете сделать всем им подарки, но позвонить и поздравить или узнать, как они собираются праздновать, будет можно. Просите в ресторане сложить недоеденное в пакетик для своей собаки. Только никогда не говорите «для моей суки».

• Очень полезно носить в бумажнике табличку с названиями и годами производства хороших марочных вин. С пивом так делать бесполезно, потому что в мире пива из месяца в месяц ничего не меняется.

• Прежде чем пробовать транквилизаторы или всяческие психиатрические препараты, попробуйте купить в местном этническом магазине четки.

• Не выбрасывайте суперобложки от книг. В суперобложках они через полсотни лет будут стоить гораздо больше.

• Да, английский – это язык межнационального делового общения, но некоторые концепты адекватно выразить можно только на идише. Поц! Шлемазл!

• Если вдруг обуяла жалость к самому себе, не надо ни с кем об этом говорить. Вместо этого просто возьмите и послушайте синатровскую пластинку « No One Cares» , то есть «Всем наплевать», в частности, песни про то, что «Я не могу начать», «Мы – просто друзья» и «Я больше никогда не улыбнусь», и вам станет гораздо легче.

• Если у кого-то такой дурной вкус, что он начинает хвастаться уровнем своего IQ, смените тему и расскажите о своих показателях в боулинге и гандикапе в гольфе.

• Не ругайтесь на себя, если не все понимают ваши шутки. Иногда можно быть, как сказал великий актер Б. С. Пулли, «самым умным в комнате».

Когда меня в начале 1990-х познакомили с Гленном, я понял, что раньше подобных ему людей не встречал. Он был одет в костюм в тоненькую полоску и в галстук, казалось, сошедший с картины Дэвида Хокни. Этот коротко стриженный седовласый человек с шаловливой улыбкой был одновременно похож на ангела и мудрого капитана звездолета.

В те времена он работал креативным директором модного торгового дома Barneys, но больше всего меня поразил тот факт, что на проводившихся в магазине мероприятиях он читал свои стихи с названиями типа «Администраторы-битники».

Гленн умудряется служить мостиком между людьми бизнеса и людьми искусства. Однажды мне довелось видеть, как он сначала пожимает руку Джону Балдессари в галерее, а потом ужинает в ресторане с Дэвидом Бирном, а когда мы вместе с ним работали над рекламными роликами, он привел в студию на озвучку Дебби Харри и Джона Лурье.

Когда я навел справки о Гленне у своих старших друзей, они рассказали мне о том, что он был автором знаменитой музыкальной рубрики в журнале Interview , рубрики, в которой, как я потом выяснил, говорилось не об одной только музыке. Я узнал, что Гленн не просто работал в арт-студии Factory , а что сам Энди Уорхол пригласил его, практически еще совсем юного мальчишку, на должность арт-директора своего журнала.

Затем я, к своему пущему изумлению, узнал, что Гленн серьезно увлекается гольфом и играл с Ричардом Принсом и другими художниками и музыкантами. Вскоре после этого я купил каталог выставки Принса в Музее Уитни и прочитал там длинный очерк Гленна с названием «Шутка новизны». Гленн не только уникальный арт-критик, способный во всех подробностях обсудить шутку, не испортив ее, но и человек, умеющий выбрать правильную одежду и обувь для любого официального приема. Однажды я видел, как он пришел в аукционный дом Sotheby’s одетым в шикарную пижаму, а в другой раз он появился на фестивале фэшн-фотографии в надетых на носки сандалиях. В тот день, посмотрев на эти сандалии с носками, я, в надетых на босу ногу Converse All Stars, почувствовал себя смертельно скучным человеком.

Когда он берет напрокат машину, это обязательно «Линкольн таун кар».

Однажды он прислал мне «мылом» сообщение о том, что только что проехал в Италии на машине сквозь лесной пожар.

Когда мы с ним приехали в Лос-Анжелес собирать информацию для статьи, он посоветовал мне послушать изданную лейблом Rhino компиляцию бит-музыки и почитать Дональда Бартельми, а потом заставил купить светло-голубой в горошек галстук от Yohji, который стоил как хороший костюм. «Иногда можно позволить себе дорогой галстук», – сказал он.

Откуда он все это знает? Может, он изучал философию? Несколько лет назад я прочитал интервью с Гленном в журнале Purple Fashion (где он, облаченный в килт, присутствовал также на иллюстрациях к статье о моде) и узнал, что некогда он был эстрадным комиком и даже выступал на корабле во время празднования дня рождения ангелов ада. Нет ничего удивительного в том, что он проявляет тотальное бесстрашие в общении с руководителями рекламных агентств и магнатами мира моды. Он придумывал для Calvin Klein рекламу, часть из которой получала призы, а часть вызывала ожесточенные споры, и до сих пор часто уезжает снимать рекламу для Dior. Мне кажется, это именно он выдумал термин «вольный редактор».