После моего замечания, она, кажется, делает вдох, а потом отвечает:

— Все еще иду. Буду через пять минут.

— Почему ты пешком? Где твоя машина? — спрашиваю я, когда подходит Стефани.

— Когда на улице хорошая погода, мне нравится ходить пешком.

— Ладно, сумасшедшая девушка, но я подвезу тебя домой. Встретимся у твоего шкафчика.

— Зачем? Хочешь взять меня там, на глазах у всех? — дразнит она.

По крайней мере, я думаю, что она дразнит. Она все время меня поражает, когда делает что-то такое, как сейчас. Я бы никогда не попросил ее говорить немного неприлично, но мне это нравится. И мне тут же приходит в голову, как она выглядела без рубашки. Мое тело начинает реагировать, но я тут же мысленно одергиваю себя, чтобы не принять ее приглашение.

Я стону:

— Не искушай меня, — дразнюсь в ответ.

Когда веду с моей девушкой любовную игру, то даже не осознаю, что Стефани стоит прямо возле меня. Чувствую, как меня дергают за руку, но продолжаю идти. Единственное, чего я хочу прямо сейчас, — это еще больше подразнить Кэт.

Она кричит:

— Кам, пожалуйста, подожди. Мне нужно с тобой поговорить.

Я останавливаюсь как вкопанный, отнимаю от уха мобильный и поворачиваюсь в ее сторону.

— Мне не интересно, что бы ты ни хотела сказать.

Через одну короткую секунду я чувствую себя ослом. И знаете что? Мне плевать. Я возвращаю телефон к уху.

— Увидимся через минуту, Кэт.

— Это была та, о ком я думаю? — спрашивает она.

— Да. Не беспокойся об этом.

Через телефон я слышу ее вздох:

— Увидимся через минуту.

А потом щелчок.

Я вижу ее, как только поворачиваю в левый коридор. Она вся в черном, исключением является только немного красного кружева, выглядывающего из-под ее рубашки. И я тут же понимаю, что определенно хочу увидеть этот лифчик.

Не могу удержаться от улыбки, когда она видит, что я направляюсь прямо к ней. Хватаю ее за петельку ее черных джинсов и притягиваю к себе так близко, что между нами совсем нет места. И единственное, о чем я могу думать, — это о том, что ее красный кружевной лифчик выглядывает у нее на плече.

Мои глаза цепляются за ее. Когда я смотрю в эти большие карие глаза, то будто впадаю в транс. Не в состоянии больше сдерживаться, я наклоняюсь.

— Что ты сделала? — спрашиваю я, когда она прямо мне в лицо надувает пузырь, чтобы предотвратить поцелуй.

— Никаких поцелуев в коридорах, помнишь? И это школьные правила, не мои.

Я наклоняюсь еще ближе, чтобы мы прижались друг к другу лбами.

— Пожа-а-алуйста, никто их не придерживается. Так что поцелуй меня.

Она осматривается.

— Люди смотрят.

— Кого это волнует?

Я чертовски уверен, что не меня. И мне плевать, если из-за того, что я ее поцелую, меня до конца года будут оставлять после уроков.

Когда она наклоняется ближе, и наши губы почти соприкасаются, я думаю о том, что она обычно на вкус как корица, и с нетерпением жду, чтобы попробовать ее снова. Но что она делает? Берет меня за подбородок, отворачивает мое лицо от своего и целует меня в щеку.

— Ты называешь это поцелуем?

Она переплетает свои пальцы с моими.

— Это единственный поцелуй, который ты сегодня получишь, если будешь так себя вести, — смеется она.

Я не отвечаю, просто смеюсь вместе с ней. Она останавливается перед своим классом.

— Увидимся на всемирной истории, — говорит она и, прежде чем зайти, складывает в воздухе пальцы.

Я заглядываю в класс, наблюдая, как она подходит к своему месту.

Выкрикиваю:

— Бьюсь об заклад, ты еще передумаешь.

***

Когда вхожу в класс истории, она уже сидит. Подхожу и занимаю место позади нее. Наклоняюсь и убираю волосы с одной стороны ее шеи, открывая ее сексуальную татушку. И целую ее, после чего шепчу:

— Ты понятия не имеешь, что со мной делаешь.

Она поворачивается, улыбаясь от уха до уха.

— Поверь, уж я-то знаю.

Клянусь, если бы в этой комнате сейчас не было тридцать детей, то я бы притянул ее назад и показал, что именно она со мной делает.

Ланч проходит как всегда, разве что теперь я сижу с Кэт и Гэбби. Я могу видеть как Макс, что сидит от нас через два стола, качает в мою сторону головой. И это уже начинает раздражать.

Трудно сосредоточиться на стоящей передо мной еде, когда довольно высоко на моем правом бедре лежит рука Кэт.

Она наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Сюда идет Барби.

Сказав это, она кладет свою руку себе на колени.

Я не смотрю в ее сторону, но чувствую, как меня легко похлопывают по плечу.

— Камерон, мне нужно с тобой поговорить. Сейчас.

Я бросаю обратно на тарелку картошку фри.

— Я уже говорил тебе... мне нечего тебе сказать.

— Ты правда хочешь, чтобы я сказала это во всеуслышание... перед ней? — Она смотрит прямо на Кэт.