— Ты знаешь, что Будкин любит твою жену? — наконец спросила она.

— Новости из Временных лет повести, — мрачно ответил Служкин. — Без меня у них бы ничего и не вышло.

— Так ты что, сам все это подстроил?.. — Кира негромко засмеялась, глядя на него с некоторым уважением, и сказала: — Ну, я догадывалась о твоей непомерной гордыне, однако не думала, что она непомерна до такой степени...

— То есть? — удивился Служкин.

Кира глядела на него снисходительно-понимающе.

— Когда жена не дает, то чудесный способ продемонстрировать свое презрение и власть над ней — подложить ее под другого. И Будкину хорошая затычка в рот. Он тебе, наверное, осточертел своими любовными победами — вот ты его и втоптал в грязь, заставив полюбить свою жену. Да и мне самой, в общем-то, мимоходом оплеуха за строптивость: не хочешь, мол, со мною спать, так и с Будкиным не дам, стерва. Одним выстрелом сразу трех зайцев.

Служкин глубоко задумался, окутавшись облаком дыма.

— Ну ты меня расписала, как хохломскую игрушку, — сказал он. — Я теперь сам себя в зеркале пугаться буду. Просто Макиавелли какой-то, мелкого пошиба.

Кира усмехнулась и, подняв над головой руки, сладострастно потянулась в кресле. Потом бросила недокуренную сигарету в пепельницу и встала.

— Столик и кресла отодвинь, диван расправь и застели, — велела она. — Белье вон там в шкафу... А я приму ванну.

— Угу, — одеревенело ответил Служкин.

Кира выскользнула из комнаты, и скоро раздался шум душа.

Служкин немного посидел, потом помотал головой, потом поднялся и стал отодвигать столик и кресла, раскладывать диван, стелить постель... Когда все было готово, он забрал обе бутылки и зачем-то понес их на кухню.

Дверь ванной предусмотрительно была чуть приоткрыта. В светящейся щели мелькало что-то белое и округлое — это Кира принимала душ, изгибаясь, как красотка из рекламы шампуня. Служкин, как пятиклассник, некоторое время постоял у двери, затаив дыхание, потом криво ухмыльнулся и пошел на кухню.

Когда Кира вышла из ванной, придерживая у горла расстегнутый халатик, Служкин сидел на табуретке посреди темной кухни, как филин в дупле, и глядел на нее круглыми, желтыми, светящимися глазами. Кира многозначительно произнесла:

— Я пошла... А ты прими душ. Я жду. — И она грациозно уплыла в комнату.

Служкин неуклюже ввалился в ванную, заперся, бухнулся на унитаз и вытащил из карманов обе бутылки. Он начал быстро пить, чередуя портвейн с марочным вином, и закурил.

Когда он наконец появился в дверях комнаты, Кира делала вид, что спит. Она, совершенно голая, лежала на боку на диване, обхватив обеими руками подушку. Вид ее выражал полную беззащитность и невинность в степени святой наивности. Служкин непрочно утвердился у краешка дивана, держа руки за спиной, и уставился на Кирин зад, как папа римский на черта.

Через некоторое время Кира зашевелилась, точно служкинский взгляд припекал ее, оглянулась через плечо, медленно поднялась и томно уселась, оглаживая себя ладонями по небольшим, крепким грудям и пропуская между пальцев напружинившиеся соски.

— Ну иди же ко мне, дурачок... — прошептала она и посмотрела на Служкина сквозь рассыпавшиеся по лицу волосы.

— Стоп! — хрипло ответил Служкин. Глаза его были уже совершенно пьяные, но он продолжал пьянеть дальше, хотя дальше, казалось бы, уже некуда. — Знаешь, как нынче приличные люди в гости ходят? — неожиданно спросил он. — Они покупают две бутылки, звонят в дверь и, когда хозяин открывает, делают так...

Тут Служкин стремительно выхватил из-за спины две пустые бутылки, звонко припечатал их донышками к своему лбу на манер рогов и со страшным воплем «Му-у!!», потеряв равновесие, с грохотом полетел под диван.

Через десять минут он уже брел по улице на квартиру к Будкину.

Посреди урока Служкина вызвали в учительскую к телефону.

— Витя, это ты? А это я, — пропищало в трубке.

— Сашенька? Ничего себе! — изумился Служкин. — Как ты номер узнала? Даже я его не знаю!

— В справочнике посмотрела, Витя, — виновато сказала Сашенька. — Не в этом дело... Витенька, я хочу тебя срочно видеть... Прямо сейчас...

— А что случилось? — забеспокоился Служкин.

— Да ничего... Но ты мне очень нужен, Витенька... Приди...

— У меня вообще-то еще уроки... — озадачился Служкин.

— Ну, я так редко тебя прошу о чем-нибудь...

— Ладно, — вздохнув, согласился Служкин. — Жди.

Он кое-как довел урок до конца и на перемене пошел к завучам отпрашиваться.

Заводоуправление, как всегда, поражало ничем не истребимым ощущением послеобеденного покоя. На лестничных площадках пахло сигаретным дымом. В коридорах на паркете лежали солнечные квадраты. Служкин заглянул в конструкторское бюро, и по его просьбе кто-то привычно крикнул в лабиринты кульманов:

— Рунева, к тебе жених!..

Саша выглянула неожиданно жизнерадостная и попросила:

— Витечка, подожди немножко, я тут линию доведу...