Мы только что вернулись с этого вечера, растянувшегося на миллион лет, и Мег в ванной

избавляется от своего вечернего макияжа. Против воли, я вспоминаю время, когда наблюдал за

тем, как это делала Лекси. Как иногда делал это для нее, потому что знал, что ей это нравится.

Она взбиралась на стойку умывальника, закрывала глаза и едва не мурчала от удовольствия,

пока я осторожными движениями водил ватными дисками по ее лицу.

– Да, всю жизнь, - улыбнувшись, отвечает Мег, прогоняя видение прошлого. – Наши семьи

дружили еще до нашего рождения, и мы всегда вращались в одних кругах, но подружились,

когда стали взрослыми. Из-за разницы в возрасте в детстве нам не интересно было друг с

другом.

Мне противно мое собственное любопытство, но я не могу его контролировать. Стоит признать,

что меня все еще интересует все, связанное с Лекси. К моему собственному сожалению. Много

лет я держался на расстоянии – я даже уехал на другой материк – решив никогда больше не

возвращаться в ее жизнь. И пять лет мне неплохо удавалось это.

Тогда, когда мы только расстались, я был полностью дезориентирован. Я не понимал, что

произошло с моей жизнью, и что делать дальше. Знал только, что хочу свалить из Нью-Йорка, и

быть максимально далеко от Лекси, хотя это и казалось трудным.

Так я оказался в Европе, переезжая из страны в страну, не задерживаясь нигде более двух-трех

месяцев. И так продолжалось три года, пока в одном из клубов Мадрида, где я устроился

барменом, в свободное время, работая над рукописью, не встретил Мег. И эта встреча стала

подарком для меня. Мег была первым человеком – не только женщиной, – которого я близко

пустил в свою жизнь, и позволил узнать себя. Мег была веселой, милой и, не смотря на высокое

происхождение, совсем не заносчивая. С ней я, наконец, почувствовал, что я живой. Впервые за

долгих три года. Влюбится в нее, было легко, что в итоге и произошло.

Я не хочу, чтобы сейчас, когда в моей жизни, наконец, появилась стабильность и девушка,

отношения с которой не напоминают американские горки, этому что-либо угрожало.

– До этого вечера я давно его не встречала, - говорит Мег, проводя щеткой по своим локонам. –

Вообще, из-за своей интернатуры я в последнее время многое пропускаю, - сетует она.

– Зато ты занимаешься любимым делом, - мягко напоминаю я. Мне, как никому известно, что

Мег обожает работу в больнице. Да, порой ее смена длится сутки, она очень выматывается и на

многое не хватает времени, но это делает Мег счастливой. Осознание, что она может помочь

тому, кто нуждается в этом. Что дело, которое она делает – значительное. И это было еще одно

качество в ней, которое я любил. – И однажды станешь замечательным детским хирургом.

– Это правда.

Мег подходит ко мне и кладет ладони мне на грудь. Я накрываю их руками и с нежностью

смотрю на эту хрупкую девушку, которая каждый день прикладывает огромные усилия, дабы в

дальнейшем спасать жизни маленьких пациентов. Она не жалеет на это ни времени, ни сил. И

хотя из-за ее графика у нас не так много времени, которое мы можем провести вдвоем, я не могу

не уважать это.

Я привлекаю Мег к себе и целую. Ее губы мягкие и теплые, они охотно отвечают мне. Не

разрывая поцелуя, подхватываю ее на руки и несу к кровати. Сейчас все мои мысли об этой

девушке в моих руках, и я полностью погружаюсь в даримые ею ощущения. Я могу думать

только о Мег, и чувствовать только Мег.

В моей голове, в моем сердце, в моей жизни не осталось места Алексис Рендол.

ЛЕКСИ

В понедельник, в обеденный перерыв я покидаю галерею, чтобы встретится с Норой в салоне

Веры Вонг на Медисон-авеню. Мы собираемся наконец-то выбрать платье для Норы, ведь

свадьба состоится ровно через месяц.

Апрельское солнце дарит тепло, которого так не хватало зимой, не желающей уходить долго в

этом году. Я двигаюсь в потоке людей, и думаю о Тайлере. О нашей внезапной встрече, которая

взволновала меня больше, чем хотелось бы. Я не хочу думать о нем, и не хочу чувствовать себя

такой… беспомощной, но ничего не могу поделать с этим. Мои мысли о нем, как сильный