– Моя княгиня, - приятный голос разрезал тишину в приемной, приветствуя его.

– Сонерес Вереск... чем обязана?

– Я принес вести... не самые приятные.

– Вот как? Что же... я не удивлена. Вам не стоило появляться здесь.

– Я должен был предупредить вас. Лично.

– О чем?

Мужчина чуть улыбнулся.

– Вы не изменились. Так же холодны. Так же практичны... Вы помните, что случилось много лет назад и нашу последнюю встречу.

Яшму окатило волной страха.

– Вы помните мое обещание. И я сдержал его. Но недавно мне стало известно, что секреты прошлого известны не только нам. Князь знает.

У Яшмы подкосились ноги и она почти упала в кресло.

– Что? Нет! Это невозможно!

– К моему сожалению, это правда. Он знает. И давно. Обо всем, что произошло в прошлом. Все, княгиня.

– Откуда... такая уверенность?

– У меня есть надежные люди при дворе. Я же должен был знать, как он растет.

– Замолчите!

– Хорошо. О нем больше не слова. Но Князь... явно разочарован. Вскоре ко двору прибудет юный Ив Ромаш, который носил ранее иное имя. Я думаю, не стоит объяснять, чем это может грозить всем нам.

– Причем здесь этот... не может быть...

– Да, того ребенка растили именно так. Чтобы никто не заподозрил.

У Яшмы закружилась голова.

– Она не должна здесь появляться!

– Я согласен.

– Тогда... вы же понимаете, ЧТО должно сделать?

Мужчина задумчиво посмотрел на нее.

– Вы понимаете, что Князь знает о ней?

– И что? Мало ли что... может случиться?

– Это смерть. Князь...

– Если он знал, что он молчал?

– Ранее у него могли быть сомнения об одном человеке. Сейчас, они развеялись. Родная кровь всегда дороже.

– Тогда... надо быть первыми. И смерть заберет иных людей.

Яшма встала, мягко шагнула к рыцарю, нежно коснулась щеки, застывшего мужчины.

– Все может быть как прежде... Тогда я боялась и совершила ошибку... но мы же можем все исправить. Ведь так?
– ее голос опустился до шепота.
– Князь умер, да здравствует Князь... и его регенты.

И мужчина не выдержал, заключив ее в объятия и жарко поцеловав.

Кошка за окном, балансируя на узком карнизе под окном, коротко и зло прошипела. Развернулась и бросилась прочь. Она слышала достаточно...

... Муж вернулся во дворец через пять дней. Вернулся вместе с сыном, с юным княжичем, счастливым от первой охоты и от своего трофея. Он впервые убил оленя верным выстрелом из своего арбалета.

– Матушка! У меня получилось! Я смог! Я убил его из арбалета!
– завопил сын, ворвавшись в ее покои.

Яшма не решилась выйти и встретить своего мужа и ребенка. Слишком страшно было посмотреть в глаза первого.

– Дубрав, избавь меня от этих кровожадных подробностей. Я рада за тебя, но по мне это мерзость.

– Но... матушка...

– И что это за поведение? Беготня, крики... это не достойное поведение. Изволь вести себя достойно. И лучше бы ты больше упражнялся с мечом. И приналег на учебу. Возможно, отец был бы более доволен тобой. Нежели твоими... художествами.

Дубрав замер, опустив голову.

– Много чести убивать животных. Олень мог ответить тебе? Охота недостойное развлечение.

– Но отец...

– Отец устраивает охоты для придворных и черни. Народ всегда требует хлеба и зрелищ. Тебе ясно?

– Да, - тихо сказал мальчик, отступив от матери.

– А теперь отправляйся к себе. Приведи себя в порядок. От тебя пахнет лошадью.

Дубрав молча поклонился и вышел из покоев Яшмы.

В дверях он разминулся с отцом, который стал молчаливым свидетелем сцены меж матерью и сыном. Он ободряюще положил руку на плечо мальчика, задержав его. склонился и тихо сказал:

– В твоих покоях тебя ждет подарок. И не слушай мать.

Дубрав слабо улыбнулся.

– Спасибо, отец...

Витор дождался пока за мальчиком закроются двери. И лишь затем развернулся к жене.

– Это были жестокие слова. Не находишь?

Яшма заставила себя обернуться и невозмутимо посмотреть на мужа.

– Разве? Я его мать и должна заботиться о его воспитании.

– Верно. Вы его мать. В этом сомнений нет.

Яшма нервно дернула плечом.

– Не понимаю твоего недовольства. Я сказала правду. Эти развлечения не достойны его статуса.

– Статуса... право, дорогая. Вот только до иных развлечений он еще не дорос.