Жесткая, недвусмысленная самоуверенность - в данном контексте можно сказать "эго-уверенность" - которая исклю­чает трансформацию и любое творчество, в том числе и откровение, есть порождение Дьявола. Там где она торжест­вует, положение человека, эго и сознания понимается совер­шенно неправильно, а также не принимается во внимание фундаментальный феномен бытия, феномен изменения -развитие, трансформация, уход -который охватывает жизнь любого создания. Опасность этой дьявольской застывшей формы присуща любому догматизму, любому фанатизму, оба эти явления представляют собой преграду на пути к откро­вению. Имеющий глаза - не видит, имеющий уши - не слышит; вот типичные и явные признаки существования преграды на пути к творческой жизненной силе.

Но другой стороной Дьявола, прямой противополож­ностью его застывшей форме, является хаос. На нашем собственном примере, на примере как отдельных личностей, так и всего человеческого сообщества, мы слишком хорошо знаем, как выглядит эта "другая сторона" нашего застывшего сознания. Несмотря на то, что застывшая форма дьявола доминирует в нашем сознании и нашей жизни, мы порожда­ем внутри себя эту бесструктурную, размытую, нечистую аморфность, эту огромную бесформенность и отвращение к форме. Гладкая, цельная жесткость одной стороны неот­делима от бесхарактерного, не имеющего различий хаоса другой.

Застывшая форма и хаос, эти две формы отрицательного принципа, непосредственно противостоят принципу творчес­кому, включающему в себя трансформацию, то есть противо­стоят не только жизни, но и смерти. Трансформирующая ось жизни и смерти пересекает дьявольскую ось застывшей формы и хаоса. В бессознательной жизни природы эти две оси совпадают, и крайность, называемая застывшей фор­мой, соответственно проявляется как прочная укоренен­ность в жизни. Точно так же крайность, называемая хаосом, в своем нормальном проявлении связана с принципом смерти. Эти оси отделяются друг от друга только в человеке, с его развитием сознания и возведением перегородки между системами. Только у рода человеческого проявляются хаос и внешне непоколебимое сознание, ибо нечеловеческая часть природы свободна как от Дьявола, так и от застывшей формы и хаоса.

По этой причине только ощущение нашей собственной смятенной души заставило нас начать нашу мифологию с хаоса, из которого, по нашему совершенно безосновательно­му утверждению, развился порядок. И снова это всего лишь проекция нашего неполного понимания генезиса нашего соб­ственного, создающего порядок сознания. Даже сегодня наше сознание в его стремлении понять самого себя, по большей части не замечает того, что развитие этого порядка и свет сознания зависят от изначально установленного порядка и первичного света.

Порядок, который мы обнаруживаем как в бессознатель­ном, так и в сознании - например, духовный порядок инстинктов - задолго до того, как сознание становится детерминантой органической жизни и ее развития, принад­лежит к тому плану ощущений, который не доступен нор­мальному ощущению нашего поляризованного сознания. На этом плане человеческое сообщество живет в относительно безопасном и надежном мире, поддерживаемом культурным каноном, и только изредка землетрясение, подземное столк­новение подавленных сил хаоса, Титанов и Мидгардского Змея, нарушает спокойствие человеческого сообщества.

Слой хаоса и мир дохаотического порядка, который живет глубоко под ним, отделены от верхнего мира огненными зонами эмоций, в которые средний индивидуум благоразум­но избегает погружаться. В позднем периоде развития цивилизации, по крайней мере до тех пор, пока подходы к таинственным силам обозначены в культурном каноне, средний человек удовлетворяется благоговейным созер­цанием сверхъестественного вулкана подземного огня с без­опасного расстояния. Но если, как это происходит в наши дни> коллективная дорога в эти области стала непро­ходимой, мы ощущаем их присутствие, в основном, в зонах вторжения, к которым относятся психические расстройства, и которым родственен, но по сути своей являющийся совер­шенно другим, творческий процесс - фундаментальный че­ловеческий феномен.

Мы знаем, что у творческих людей также проявляется феномен одержимости. Но, оценивая связь между творческой личностью и трансформацией, следует указать, что индивидуум, который зацикливается на своей одержимости и продуктивность которого основана на мономании, навяз­чивой идее, занимает низшую ступень в иерархии творческих людей, даже если его достижения имеют большое значение для коллектива.

С другой стороны, творческая трансформация представ­ляет собой завершенный процесс, в котором проявляется творческий принцип, но не как агрессивная одержимость, а как сила, связанная с "я", центром всей личности. Ибо одержимость каким-то одним элементом может быть преодо­лена только там, где центроверсия, направленная на цель­ность личности, остается ведущим фактором. В этом случае закон психической компенсации приводит к неослабевающе­му диалектическому обмену между ассимилирующим соз­нанием и содержимым, которое непрерывно преобразуется в комплексы. Тогда начинается характерный для творческой трансформации непрерывный процесс - новые комплексы бессознательного и сознания взаимодействуют с новыми плодами труда и новыми трансформирующими фазами личности. Таким образом, творческий принцип подчиняет и трансформирует как сознание, так и бессознательное; как отношения между эго и "я", так и отношения между эго и "ты" Ибо, в творческой трансформации всей личности, модифи­цированное отношение к "ты" и миру указывает на новое отношения к "я" и бессознательному, а самым явным, хотя и не единственным признаком психической трансформации является изменение отношения к экстрапсихической реаль­ности.

Объективно типичный для творческого человека транс­формирующий процесс отражается не только в том, что мы называем "воздействием личности". Достаточно часто это воздействие (что видно из феномена диктаторов) основыва­ется на одержимости и проекциях, иначе говоря, на факторах очень сомнительного происхождения. В своей высшей форме оно относится к плодам творческого процесса; но наиболее заметной его частью является феномен "opus", синтезированный из внутреннего и внешнего, физически субъективного и объективного. В любой сфере человеческой цивилизации, "opus" -это "дитя" творца; продукт его индиви­дуальной психической трансформации и целостности, и в то же самое время - новая объективно существующая вещь, которая что-то сообщает человечеству, то есть представля­ет форму творческого откровения.