Чтобы тешила опасность,

Тех, кто жаждет Красоты.

И земным бросаться нужно

В пропасть Моря с берегов,

Чтоб сверкнула им содружно

Нитка круглых жемчугов.

МЕСТЬ СОЛНЦА

Египетское Сказание

Некогда солнечный Ра,

Из золотого чертога,

Праведно правил людьми.

Но остудилась игра

Крови горячего бога, —

Это сказанье пойми.

В лете стихает перо,

Море синеет в покое,

Ра утомился от бурь.

Кости его — серебро,

Тело его — золотое,

Волосы — камень лазурь.

Люди узнали про то,

Люди его поносили,

В мыслях погасла свеча.

Только не ведал никто,

Как и в притихнувшей силе

Хватка огней горяча.

Ра созывает богов,

К богу воззвал Океана,

В бездне откликнулся Нун.

Старший, основа основ,

Знал он, как утро румяно,

Ра в Океане был гон.

Солнце, когда-то дитя,

В Нуне качалось туманном,

Солнце возникло из вод.

Море, волной шелестя,

Гулом гудя необманным,

Слышит, коль кто позовет.

«Старший, Владыка морей,

Боги, окружные ныне,

Вот моя жалоба к вам.

Люди суть слезы очей,

Люди — песчинки пустыни,

Люди — прибавка к мирам.

Создал их оком моим,

Люди на Солнце возстали,

Что же мне сделать с людьми?»

Нун, он всегда нелюдим,

В пенной воскликнул печали:

«Солнце, совет мой прими!

Сын мой, ты выше Отца,

Жаркий пребудь на престоле,

Людям же око пошли!»

Сделалось! Зной — без конца.

Люди от жара и боли,

Вьются как черви в пыли.

Из городов, деревень,

Люди бежали в пустыни,

Око догонит везде.

Где хоть малейшая тень?

Зной не смягчается ныне

И при Вечерней звезде.

Око, покинувши Ра,

Стало горячей богиней,

Стадо красивой Гатор.

Ждать ли сожженным добра,

Тронутым молнией синей,

Знающим пламенный взор?

Чувствует Ра в полумгле,

Солнцу Гатор — благовестье,

Око вернулось назад.

«Я — Красота на Земле,

Огненный суд для бесчестья,

Я — сожигающий взгляд!»

Солнце увидело месть,

Целый Египет — как жатва,

Люди кругом сожжены.

Жертв обгоревших не счесть.

Мыслит: «Да кончится клятва,

Жатва красивой жены!»

Пьянственный сок ячменя

Выжать велел изобильно,

В сок тот прибавить гранат.

К утру горячего дня,

Всюду, где было так пыльно,

Красный забил водопад.

Всюду, — на вид, — на полях

Кровь на четыре сажени,

Новый Египту убор.

С жаждой в зажженных очах,

В жажде живых наслаждений

Пьет и пьянеет Гатор.

Так напилась красота

Этого призрака крови,

Что позабыла людей.

Спит. И светла высота.

В сердце есть дали и нови.

В мире есть свежесть дождей.

Все же ушел от Земли,

И навсегда — в отдаленьи,

Жгущий и греющий Ра.

Повести Солнца внемли.

Солнцу молись в песнопеньи.

Помни, что было вчера.

СТРОИТЕЛЬ

...Но будет час, и светлый Зодчий,

Раскрыв любовь,

Мое чело рукою отчей

Поднимет вновь.

Ю. Балтрушайтис

1

Атлантида потонула,

Тайна спрятала концы.

Только рыбы в час разгула

Заплывут в ея дворцы.

Проплывают изумленно

В залах призрачных палат.

Рыбий шабаш водят сонно,

И спешат к себе назад.

Лишь светящееся чудо,

Рыба черный солнцестрел,

От сестер своих оттуда

В вышний ринется предел.

Это странное созданье

Хочет с дна морей донесть

Сокровенное преданье,

Об Атлантах спящих весть.

Но, как только в зыби внидет,

В чуде — чуда больше нет,

Чуть верховный мир увидит,

Гаснет водный самоцвет.

Выплывает диво-рыба,

В ней мертвеет бирюза,

Тело — странного изгиба,

Тусклы мертвые глаза.