Шрифт:
– А Илуватар… тоже он?
– Таки да, – усмехнулся дьявол, – но не в том смысле. Ладно. Раз уж я у вас в гостях, попросите у меня чего-нибудь.
– Ну… я даже не знаю… – растерялся Николаев… – у меня как-то… вот разве, чтобы дети не болели…
– У вас же нет детей?
– Ну, я вообще про детей… про всех… Или про всех нельзя?
– Про всех нельзя, – вздохнул чёрт, – такие уж на земле порядки, не нами установлены, не нам менять. Ладно, давайте я вам сейчас карму подправлю…
– Карма же у буддистов вроде… – удивился Николаев.
– Не умничайте, молодой человек! – Дьявол положил сигарету в пепельницу, вытянул руки, что-то нащупал в воздухе и слегка помял.
– Всё, теперь порядок.
– А эти… ну, как их, чакры?
– А это, товарищ майор, есть голимое суеверие, – едко усмехнулся дьявол, – поменьше эзотерические книжки читайте. Ну, по посл… по крайней, и я двину. Спасибо за коньяк. Снимайте заклятье.
– Перекреститься что ли, или возгласить: «Изыди, сатана?»
– Escape нажмите, идолопоклонник, – поморщился дьявол.
Николаев повернулся к компьютеру и нажал клавишу, за спиной раздался лёгкий хлопок.
Николаев вышел из метро, надвинул козырёк фуражки на лицо и побрёл в торговый центр, чтобы купить себе что-нибудь на холостяцкий ужин. На улице валил мокрый снег, наметая на погоны шинели сугробики. Огромный аквариум торгового центра дышал теплом, время было позднее, большинство касс супермаркета уже не работало, а у оставшихся толпились покупатели с наполненными тележками. Стоять в очереди из-за упаковки сосисок и батона хлеба не хотелось, и он завернул в компьютерный салон. На витрине стояла игрушка – чертёнок с вилами. Чертёнок покачивался на пружинке и улыбался. Николаев засмотрелся на него, вспоминая своего сегодняшнего гостя, и вдруг услышал:
– Товарищ майор, может быть, вы нам поможете?
Николаев обернулся. Перед ним стояла девушка в черных джинсах и короткой пушистой шубке, она весело улыбнулась Николаеву и пояснила:
– У меня сегодня ноут погорел, срочно нужен новый, а я не могу выбрать, менеджер, – она кивнула на девушку-продавщицу, – похоже, тоже не в курсе…
Через час Николаев сидел за рабочим столом в квартире своей новой знакомой. Старый ноут лежал на диване, новый тихо шуршал кулерами, слева лежала стопка компакт-дисков, а на экране ноута щелкал процентами инсталлятор Фотошопа.
За окном, готовясь ко сну, ворочался, подмигивая автомобильными фарами, уставший от дневной сутолоки огромный город, не переставая, валил снег, куда-то спешили, обходя лужи, люди, а в комнате было тихо и тепло. Хозяйка возилась на кухне, позвякивая посудой, иностранный запах нового компьютера смешивался со слабым запахом незнакомых духов.
В комнату вошла девушка, посмотрела на экран и сказала:
– Скоро будем ужинать.
Потом присела на диван, помолчала и спросила:
– А вы уже с Кузьмой познакомились?
– Нет, а кто это?
– Кузя, а Кузя, – сказала девушка, – у нас гость, а ты прячешься. Нехорошо, иди сюда, будем знакомиться. Вот негодник… Не идёт… Сейчас. – Она отошла в тень и вернулась, неся на руках чёрного кота.
– Знакомьтесь, это Кузьма, Кузя, – она поставила кота на стол. Большой, пушистый чёрный кот с белой манишкой и кисточками на ушах подошёл к ноуту, внимательно обнюхал его, шевеля усами, посмотрел на экран с бегущей линейкой прогресса, потом сел, обернув лапы хвостом, повернул мордочку с янтарно-жёлтыми глазищами к Николаеву и подмигнул ему.
Улыбка богов
Владимир Ракитин сидел за компьютером и с отвращением разглядывал пустую страницу на экране под названием «Документ 1». Страницу предстояло заполнить буквами, а потом приступить к заполнению следующих, но вот уже пятнадцать минут дело не двигалось. Аванс за книгу был получен и уже частично проеден, а написать пока не удалось ни слова. В очередной раз Ракитин попытался себя обмануть и в очередной раз признал своё поражение. Нужна была первая фраза. Причём это должна быть хорошая, крепкая фраза, которая потянет за собой вторую и третью. И потом дело пойдёт. Некоторые авторы могли писать свои книги в любой последовательности глав, хоть вразбивку, хоть задом наперёд. Ракитин так не мог, и поэтому сидел перед компьютером, разглядывая мигающий текстовый курсор. «Эх, – подумал он, – бездарь я тупая. А ведь бывает же у людей вдохновение? Как там у Пушкина?
«Мне кажется, однако, что предмет немного затруднителен… не выберете ли вы другого?..– сказал Чарский.
Но уже импровизатор чувствовал приближение бога… Он дал знак музыкантам играть… Лицо его страшно побледнело, он затрепетал как в лихорадке; глаза его засверкали чудным огнём; он приподнял рукою черные свои волосы, отёр платком высокое чело, покрытое каплями пота… и вдруг шагнул вперёд, сложил крестом руки на грудь… музыка умолкла… Импровизация началась».