Была ночь. Эми не шевелясь лежала в кровати, вокруг которой колыхался полог. Она проснулась словно от какого-то толчка и была уверена, что в ее комнате кто-то находится.

Она села, сложив на груди руки. Что же это за страх, который овладел всем ее существом, который заставляет ее вздрагивать от малейшего звука! Скорее это даже не страх, а дикий ужас.

Она встала на колени и распахнула полог. Со свечой в руке возле нее стояла Пинто.

— Пинто! — выдохнула Эми со вздохом облегчения.

— О, госпожа… значит, вы не спите?

— Как же ты меня напугала!

— Госпожа, я пришла поговорить с вами.

— В такое время?

— Этот разговор не может ждать. Я должна выложить все сейчас же. Днем я не смогу сделать это. Госпожа, до вашей свадьбы я часто оставалась в вашей комнате на всю ночь, когда вас посещали дурные сны. Вы помните?

— Да, Пинто. Сейчас у меня поистине ужасные сны. Прошу тебя, побудь со мной.

Пинто задула свечу и прилегла на кровать.

— Ты вся дрожишь, Пинто.

— И вы дрожите, госпожа.

— Что это, Пинто? Что это?

— Мы боимся, госпожа. Мы обе боимся чего-то, и еще мы боимся говорить об этом при дневном свете. Вот почему я пришла к вам ночью. Госпожа, нам нужно поговорить.

— Да, Пинто, очень нужно.

— Мне кажется, они пытаются убрать вас со своего пути, госпожа.

— Это так, Пинто. Это так.

У Эми застучали зубы.

— Вы понимаете, — сказала Пинто, — что он — человек с амбициями, и, если бы не вы, то он уже получил бы, чего пожелал. Я страшно боюсь. Умоляю, не ешьте ничего, кроме того, что я вам приготовлю.

— Неужели они собираются отравить меня, Пинто?

— Не думаю, что они сделают это.

— Почему?

— О яде уже слишком много говорили.

— Но что же мне делать, Пинто? Что мне делать?

Глаза Пинто увлажнились. Эми снова словно бы стала ребенком, просящим у нее защиты. Но нет! Теперь все не так. Теперь это не детские страхи. Это вопрос жизни и смерти.

— Я кое о чем подумала, госпожа. Нам нужно уехать отсюда.

— Куда же мы можем уехать?

— Я подумала, что мы могли бы поехать к вашему брату Джону. Он так вас любит! Мы могли бы тайно жить в его доме… может быть, в роли служанок. Это не моего ума дело. Он умный человек. Он что-нибудь придумает. Но сначала надо попасть в его дом.

— А разве нам разрешат сделать это, Пинто?

— Нет, не разрешат. Нам нужно будет уехать тихо. Ах, госпожа, я все думала и думала, пока у меня в голове все не спуталось. Завтра вечером или через день здесь будет господин Блаунт. Госпожа, я ужасно боюсь этого человека.

— Ты думаешь… он приедет… убить меня?

Пинто ничего не ответила. Помолчав, она сказала:

— Я бы очень хотела, чтобы мы убрались подальше до его приезда.

— Но как, Пинто?

— Послушайте внимательно, моя дорогая госпожа. Завтра — воскресенье. Отправьте всех слуг на ярмарку. Отправьте даже госпожу Одингселлс, потому что она болтлива и любопытна, и я боюсь, что если она останется, то может нам помешать. Останьтесь в обществе госпожи Оуэн, да я не сомневаюсь, что и Форстеры будут здесь. Но пусть все остальные домашние пойдут на ярмарку. Я тоже уеду с ними, и когда на меня не будут обращать внимания, вернусь в дом. Отдыхайте, пока я не вернусь, чтобы быть готовой к изнурительному путешествию. Я тихонечко проберусь в дом, и мы потом проскользнем в конюшню. Это будет ваша последняя ночь в этом доме.

Эми прижалась к Пинто.

— Ах, как я рада предстоящему отъезду! Я боюсь этого дома. Хорошо, что мы поедем к моему брату, Пинто.

— Только помните, что вы должны настоять, чтобы все пошли на ярмарку. Нам не надо рисковать, чтобы кто-нибудь заметил, как мы уезжаем. Оставайтесь в вашей комнате, пока я не вернусь. Но будьте готовы двинуться в путь.

— Но, Пинто, как же мы поедем… одни отсюда и в Норфолк?

— Я не знаю. Но мы должны попытаться. Мы можем добраться до гостиницы, отдохнуть там и, может, нанять еще слуг, чтобы нас сопровождали. Но никто не должен знать, кто вы такая. Я еще не подумала хорошенько об этом. У меня в мыслях только одно: нам следует убраться из этого дома, пока сюда не попал господин Блаунт.

— Да, Пинто, да. Но вот о чем я подумала. Завтра ведь воскресенье. Одни только нищие и простолюдины бывают в воскресенье на ярмарке.

— Конечно. Но им следует пойти туда. Вам нужно настоять на этом. Откуда нам знать, что среди них никто за нами не шпионит?

— Они уйдут. А ты вскоре вернешься, чтобы мы смогли тронуться в путь.

— Как только я улучу такую возможность.

— Ах, Пинто… это такой безумный, безумный план. Ведь на дорогах женщин подстерегают всевозможные опасности.