— Нет большей опасности, чем оставаться здесь.

— Я знаю, Пинто. Я ее ощущаю… всем телом.

— А теперь попытайтесь уснуть, госпожа. Завтра нам понадобятся все наши силы.

— Конечно, Пинто.

Но они еще долго лежали без сна, размышляя о том, что им предстоит. И только когда на небе забрезжил рассвет, им удалось заснуть.

Настало воскресное утро.

Эми почувствовала прилив радости, потому что на небе ярко светило солнце и этот день должен был стать последним, который они проведут в этом страшном доме.

Она созвала слуг и сообщила им, что поскольку стоит прекрасная погода, она им всем позволяет отправиться на ярмарку в Эбингдон.

Все они рассчитывали попасть туда в понедельник и были не совсем довольны, но никто не осмелился ослушаться ее приказания.

Эми повернулась к госпоже Одингселлс, которая исполняла при ней роль компаньонки с момента прибытия в Камнор-Плейс, и предложила ей тоже пойти с ними.

— Мне пойти в воскресенье! — воскликнула госпожа Одингселлс, прекрасно понимавшая, в каком зависимом положении она находится. Да, она была возмущена. Ее, леди, отправить на ярмарку в воскресенье вместе с простолюдинами!

— Но ведь день очень уж хорош, — пробормотала Эми.

Однако госпожа Одингселлс была оскорблена в своих лучших чувствах. Она никак не сможет отправиться на ярмарку в воскресенье.

— Вы можете отправиться, куда вам заблагорассудится, — быстро вставила Эми, — но все мои слуги должны уйти… все до одного.

— А кто останется с вами? — спросила госпожа Форстер.

— Вы и ваш муж. Сдается, что и госпожа Одингселлс с госпожой Оуэн. Так что, если мне потребуется общество, то у меня его будет предостаточно. Но я слегка переутомилась, пожалуй, я пойду к себе в комнату и отдохну там пару часов. Так, мне кажется, будет лучше.

Госпожа Одингселлс заявила, что и она пойдет в свою комнату. Раз ее общество признано нежелательным, она никоим образом не станет навязывать его другим людям. Эми даже не потрудилась успокоить ее. Госпожа Оуэн подумала, что Эми слегка свихнулась, только этим можно объяснить внезапный припадок решимости непременно отправить всех на ярмарку. Это выглядело довольно странным, потому что обычно ей нравилось, когда вокруг нее много народа.

Эми поднялась наверх, чтобы понаблюдать за их уходом. С ними была Пинто. Она обернулась и помахала своей госпоже рукой, так как знала, что та наблюдает за ними.

Эми помолилась за ее скорейшее возвращение.

Она задержалась у окна, устремив взгляд на окружающий пейзаж. Неужели правда то, что Роберт замышляет убить ее? Она отказывалась верить в это. В ее памяти всплыл его образ, когда он только ухаживал за нею, — такого нетерпеливого, такого страстного, полного решимости жениться на ней, независимо от того, благословит его отец или нет. Она вспомнила первые дни после свадьбы. И его более поздние ухаживания. Конечно, не обошлось и без сплетен. Ведь Роберт был так ослепительно красив и к тому же значительно удачливее всех при королевском дворе. Конечно же, королеве он не мог не понравиться.

Но что толку вспоминать? Теперь она твердо знала, что Роберт намеревается убить ее.

Царившая в доме тишина вновь испугала ее. Она почувствовала внезапное желание выбежать из комнаты, догнать слуг и пойти с ними на ярмарку. Но это глупо. Пинто мудрая женщина. Ее план казался безумным, возможно он и был таким, но это единственная возможность выбраться из такой опасной ситуации.

«Идите в свою комнату и постарайтесь заснуть», — говорила ей Пинто. Она так и поступит.

Эми уже собиралась отвернуться от окна, когда вдруг заметила мужчину на коне, направлявшегося к их дому. Какое-то время она стояла, объятая ужасом, полагая, что приехал Томас Блаунт. Но это оказался всего лишь сэр Ричард Верни, который прискакал, чтобы обсудить кое-какие дела с Форстером.

Она увидела, как Форстер вышел ему навстречу, и они направились прочь от дома. Форстер повел Верни к деревьям, которые, по ее мнению, следовало срубить.

Она отвернулась от окна, прошла к себе в комнату и там, лежа на кровати, задернула полог. Надо попытаться заснуть, ведь до приезда Томаса Блаунта она в безопасности.

На кровати стояло блюдо со сладостями, которое она оставила там прошлой ночью. Должно быть, ее горничная наполнила его перед тем, как уйти на ярмарку. Она увидела, что там были ее самые любимые пирожные, она никогда не могла от них отказаться и почти машинально принялась уплетать их одно за другим.

Но, не успев покончить с ними, она вдруг почувствовала страшную усталость. Глаза ее закрылись сами собой, и спустя мгновение Эми крепко спала.

Не прошло и часа, как дверь, ведущая в комнату Эми, медленно отворилась. В нее вошли двое мужчин. Один из них очень осторожно раздвинул полог.

— А что, если она проснется? — спросил второй, глядя на опустевшее блюдо.

Первый улыбнулся. Нельзя упускать такую прекрасную возможность. Все слуги и почти все обитатели этого дома — на ярмарке! Именно в такое время и может произойти несчастный случай.