Сесил вместе со всеми министрами не уставал повторять, что у них постоянно будут головные боли, пока королева не выйдет замуж и не родит наследника.

Тем временем королева находилась в таком тяжелом положении, что поверила, что смерть уже не за горами. Она открыла глаза и, увидев подле своей кровати Роберта, слабо улыбнулась и протянула ему свою руку.

— Роберт, — сказала она, — значит, ты рядом. Здесь должно быть твое место. Твое… и ничье больше. Если бы я не была королевой, то стала бы твоей женой.

Тот, кто услышал эти слова, был уверен, что в случае своего выздоровления она непременно выйдет за него замуж.

Елизавета чувствовала прилив раскаяния, потому что несправедливо относилась к Роберту. Она любила Роберта, она никого так больше не полюбит, и если она умрет, что с ним станется? У него было много врагов и больше ничего, кроме ее благосклонности. Она могла бы дать ему самый высокий пост в этой стране, но все-таки не дала ему ничего, даже титула графа, о котором он так страстно мечтал. Аристократы вроде Норфолка станут потешаться над ним, язвить по поводу его низкого происхождения, ему не найдется места в тайном совете.

Да, конечно, она радовалась, что он постоянно был при ней, и сделала из самого совершенного человека в ее королевстве комнатную собачонку.

Королева послала за своими министрами и, собравшись с силами, обратилась к ним:

— Есть одна вещь, о которой я бы хотела попросить вас, милорды. Это моя последняя воля, и я умоляю вас отнестись со всей серьезностью к воле умирающей женщины. Когда я умру, я бы хотела, чтобы лорд Роберт Дадли стал протектором нашего королевства. Я хочу, чтобы вы поклялись мне, что будете повиноваться, уважать и чтить его, потому что он весьма достойный человек, самый совершенный и добродетельный из всех, кого я когда-либо встречала на своем жизненном пути.

И когда они, поклявшись выполнить то, о чем их просили, покинули ее, она откинулась на подушки и вообразила его в роли лорда-протектора, кем был его отец. Она представила его во всей его мужественной красоте, его достоинство и силу, и еще она подумала: «Как же я смогу покинуть тот мир, в котором он останется? Ведь разве можно сравнить с чем-нибудь то счастье, которое он дарил своим присутствием?»

Нет, она не умрет! Жизнь так прекрасна, пока на ее голове крепко держится корона, которой она так долго домогалась, а рядом с ней верный лорд Роберт.

Ее здоровье пошло на поправку, и через несколько дней она вновь призвала к себе своих министров. Роберта Дадли следует немедленно ввести в члены тайного совета. Он больше не будет играть роль верной собачонки. Ему следует стать ее нежным и преданным другом, политиком, который всегда будет рядом с ней, чтобы дать ей совет, будет ее Глазами, ее спутником — так наградит она человека, который никогда не переставал надеяться стать ее мужем.

В благодушном настроении она простила двух польских братьев, позаботившись о том, чтобы их выслали из страны. Здоровье королевы улучшалось день ото дня, она решила устроить празднество, чтобы отметить свое выздоровление.

Елизавета была уже полностью здорова, когда до нее дошли плохие новости из Шотландии.

Эрцгерцог Карл, бывший долгое время претендентом на ее руку, обратил свой взор на другую королеву, и не на какую-нибудь, а на самую ненавистную соперницу королевы — Марию Шотландскую.

Королева послала за Сесилом и заявила, что оскорблена до глубины души и никогда не согласится на брак Марии с этим австрийским повесой.

Так как эрцгерцог до сих пор проявлял невероятное терпение, выдержку и благородство, то Сесил пожал плечами и написал императору письмо с просьбой, чтобы его сын вновь попытал счастья у королевы Англии. Между тем Елизавета написала Марии о том, что никогда не даст своего согласия на ее брак с эрцгерцогом, а так как потомки Марии могут наследовать корону Англии, то с ее стороны неблагоразумно выходить замуж без согласия английской королевы.

Однако ухаживания за королевой уже вошли в историю как всем известный фарс, и император написал Сесилу, что не намерен во второй раз подвергать своего сына унизительным оскорблениям. Такой ответ весьма озадачил Сесила. К тому же Эрик Шведский неожиданным образом сошел с брачной сцены, заключив романтический брак с красивой девушкой, продававшей орехи неподалеку от его дворца. Потрясенный ее изяществом и обаянием, он пренебрег всеми возражениями и женился на ней.

Королева смеялась от всего сердца, когда услышала об этом, хотя ее, как всегда, кольнуло известие о том, что она лишилась одного из своих поклонников. А теперь она теряет и эрцгерцога.

Королева должна выйти замуж, и, по мнению Сесила, если бы она теперь сочеталась браком с Дадли, то люди с готовностью поверили бы, что она не имела никакого отношения к отвратительным подозрениям по поводу смерти Эми.

Сесил решил, что возможно, если Мария станет женой эрцгерцога, Елизавета так сильно захочет выйти замуж, что последует примеру шотландской королевы. Но у Марии тоже были далеко идущие планы. Она так страстно желала короны для своего предполагаемого сына, что не имела ни малейшего желания оскорблять Елизавету.