Она схватила его руку и поцеловала.

— Но, — продолжал он, — это серьезное оскорбление, которое нанесла леди твоего ранга.

— Я не прошу ни о чем… только спокойно жить с моим мужем и ребенком. Мы уедем от двора. Мы будем жить в деревне. Мы оба этого хотим.

Бедная невинная молодая женщина! Позволит ли ей королева удалиться от двора и уехать в деревню, где она будет иметь возможность составить заговор против королевы, где она может возмутить спокойствие? Какая у Греев несчастная судьба! Будет ли Екатерина страдать, как ее сестра Джейн?

— Моя дорогая сестричка, — сказал Роберт, — прошу тебя, особо не рассчитывай на ее снисходительность. Я улучу подходящий момент, чтобы переговорить с королевой. Я попрошу ее не быть слишком суровой с твоим мужем.

— Роберт, дорогой мой братец, я так испугалась. Недавно я с ужасом вспомнила… Джейн. Бедная Джейн! Она никому не хотела причинять вреда. Я спрашивала себя, а Гилфорд разве хотел? Моя сестра и твой брат. Они были так молоды, правда? Может быть, они хотели только быть счастливыми, как и мы. Разве наша вина, что мы по происхождению стоим так близко к трону?

Роберт успокоил ее и постарался побыстрее исчезнуть. Он не отважился задержаться дольше. Покинув ее, он подумал, что жизнь — странная штука. В жилах Греев текла королевская кровь, и по крайней мере двое из них желали, чтобы этого не было. А он, имевший весьма призрачное отношение к короне, мечтал к ней приблизиться.

Дадли заговорил с Елизаветой по поводу леди Екатерины, которая к тому моменту уже находилась в Тауэре.

При этом присутствовала Кэт, но он уже привык к ее обществу и говорил при ней, не таясь.

— Что вы собираетесь сделать с этой несчастной? — спросил он.

— Я сильно гневаюсь, — сказала королева. — Ведь она… моя родственница… и так себя вести!

Он нагло заявил:

— Ваше величество завидует ее будущему ребенку.

— Я… завидую незаконному ребенку?

— Не незаконному. Их брак узаконен.

— Без согласия королевы!

— Этот брак вполне законен, ваше величество. Вы бы так не завидовали, если бы сами сейчас носили под сердцем своего ребенка.

— Да как ты можешь говорить мне такие вещи!

— Потому что вы ждете правды от того, кто любит вас, как никто другой. Елизавета, мы только теряем время. Давай поженимся. Пусть у нас будут дети, ведь они у нас непременно появятся.

Она вложила свою руку в его ладонь, и у него радостно забилось сердце.

— Мне бы хотелось, чтобы это могло осуществиться, — сказала она.

— Так почему бы и нет?

Она покачала головой, но глаза ее засверкали.

— Дорогая Елизавета, разве наши мнения не совпадают постоянно? Мы так похожи. Мы просто созданы друг для друга.

— Наши мнения сходятся по всем вопросам, — сказала она. — Я вижу мир твоими глазами, дорогой Робин. Да, ты прав. Я страстно мечтаю иметь ребенка.

— Это твой долг. Нашему сходству нельзя дать исчезнуть. Его надо увековечить.

— Я никогда не встречала человека, который бы так хорошо говорил со мной. Откуда у тебя этот дар, Роберт?

— При чем тут дар. Не дар, а любовь вкладывает в мои уста эти слова, любовь, вдохновленная величайшей в мире женщиной.

Наблюдая за ними, Кэт вздохнула: «Почему она ему отказывает? Как она может отказывать такому мужчине? Он не стал менее привлекательным, даже после того, как убил свою жену. Самая милая и самая упрямая, самая сильная и самая слабая госпожа, что тебе еще нужно от мужчины?»

Но Елизавета внезапно отпрянула от своего возлюбленного.

— Почему ты просишь за эту девушку? Потому, что у нее очаровательная мордашка?

— Очаровательная? Я и не заметил. Теперь я вспоминаю, что редко видел ее, и только в твоем присутствии.

— Она достаточно мила.

— Бледная луна по сравнению с известным мне ярким солнцем. Когда я прошу за нее, то думаю о тебе. Потому-то я и говорю, чтобы ты проявила милосердие. Именно этого ждут от тебя люди.

— Роберт, есть люди, которые были бы рады сделать ее королевой. А мой отец воспользовался бы моментом и послал бы ее на плаху.

— Но ведь кроме красоты ты обладаешь еще и мудростью.

— Значит, мой отец не был мудрым человеком?

— Думаю, что не всегда.