А пока он вынужден был уступить Джемсону. Понимал — откажись он «дать дорогу», разве это что-нибудь изменит? Скорее всего только ускорит столкновение.

Джемсон еще не получил от Лобенгулы согласия, а компания уже вовсю формировала свои отряды, чтобы проникнуть в глубь междуречья, построить форты и закрепиться.

Считалось, что отряды эти двух типов. Конная полиция Привилегированной компании — она насчитывала пятьсот человек. И сто семьдесят восемь «пионеров», которые должны были идти вместе с полицией уже в качестве золотоискателей и потенциальных поселенцев. На деле полицейские мало чем отличались от «пионеров». И награда им была положена одинаковая. Каждому обещали во время похода по семь с половиной шиллингов в день, а затем, уже в междуречье, по три тысячи акров земли.

Надежды и мечты, конечно, связывались не с этими акрами, пусть даже их будут тысячи. Многие ли из этих людей собирались остаться тут на всю жизнь? Едва ли. Но Родс сулил «пионерам» то, что так влекло, так манило конкистадоров всех времен.

Родс обещал каждому «пионеру» по пятнадцать участков для поисков золота. А кто знает, может, там, за рекой Лимпопо, ждут и алмазные россыпи, новый Кимберли…

У большинства из этих людей не было ни гроша, а Родс говаривал им: «Держитесь за меня, и я отправлю вас домой миллионерами».

Родс умело вербовал себе армию, как раньше ловко сооружал «манишку». Ее составили аристократы. А кто же пошел в «пионеры»? Чьими руками делились чужие земли? Кто завоевывал Африку, создавал империю? Писали о них восторженно: «Это были люди, каких любил Родс: главным образом британской крови, из всех слоев общества; ремесленники и горняки стояли в одном ряду с отпрысками знатных семей — среди них даже несколько известных игроков в крикет — и с бравыми юными голландцами. Все — в расцвете молодых сил, исполненные жаждой приключений». [93] Журналист Ньюмен назвал их поход «одним из самых блестящих во всей новой и древней истории». [94] Лишь через несколько десятилетий стали появляться кое-что проясняющие мемуары.

Вот воспоминания «Черные границы. Приключения пионера конной полиции Сесиля Родса в Африке». Я уже приводил их, говоря о золотой лихорадке. Они изданы в 1932 году, через сорок два года после самих событий. Автор, Сэм Кемп, [95] и тогда еще преклонялся перед Сесилем Родсом. Но вот «пионеры» и их поход в его книге никак не выглядят идиллическими.

«Никому из кандидатов не задавали вопросов об их прошлом», — писал он. Значит, действовало то же правило, что и при приеме во французский Иностранный легион, в котором мог найти убежище любой преступник. «Требовалось только безупречное здоровье, и одного за другим отсеивали из-за малейших дефектов». Врачи осматривали каждого «от зубов до ногтей». Легко представить, что это были за люди, «каких любил Родс». Не о таких ли писал Киплинг?

Люди с не вполне чистым прошлым, составлявшие добрую толику этих «пионерских колонн», чувствовали себя там, как рыба в воде, и легко узнавали друг друга.

Что дал такой подбор? Сделал отряды более боеспособными, мужественными, лихими? Вряд ли. Бытуют и по сей день легенды о «братстве» уголовников. Об их мужестве. Они-то, мол, и есть «настоящие мужчины». О том, что даже на фронтах второй мировой войны в штрафных батальонах они выказывали такие чудеса храбрости, какие и не снились людям честным, не замаравшим себя преступлениями. Что-то мало это похоже на правду. Очень уж отдает обывательщиной, да и очевидцами не подтверждается.

Сэм Кемп пишет, что в походе родсовских «пионеров» не раз подавалась команда: «Нужны добровольцы. Прошу — шаг вперед!» Но обычно никто не двигался с места.

И еще:

В передовых эшелонах Привилегированной компании — государства, созданного Родсом, весьма худую характеристику заслужили многие: от высокопоставленных чиновников до рядовых «пионеров». Конечно, даже худшие на них не были такими с младых ногтей. Но и у тех, кто покидал берега Европы в погоне за Музой Дальних Странствий, долго ли могла выжить романтика в горниле южноафриканского Клондайка?

Сэм Кемп — участник похода «пионеров». Позднейшая фотография

Хотя бы этот Сэм Кемп. Если верить его книге, он был далеко не худшим среди молодцов Сесиля Родса. Но и ему не кажется зазорным вспомнить, что, приехав в Наталь семнадцатилетним неоперившимся птенцом, он уже вскоре был надсмотрщиком на рудниках. Избивать, а то и убивать «взбунтовавшихся» рабочих-африканцев считал делом самым обыденным и писал об этом открыто. А, наверное, было кое-что и похуже, о чем этот Кемп писать все же не осмелился.

Люди ринулись из Кимберли и Йоханнесбурга на пункт сбора в Мафекинг. Там получили коня, оружие и экипировку — шерстяные шорты и носки, плисовый костюм и плотные суконные обмотки для защиты от змей.

Согласившись пустить в междуречье «золотоискателей», Лобенгула поставил условие, чтобы они прошли через Булавайо. Он хотел увидеть их собственными глазами.

На это Родс никак не мог согласиться. Ведь это была не горстка золотоискателей, как обещали Лобенгуле, а целое войско. Вооруженная полиция и «пионеры» да еще африканцы-рабочие. А к тому же еще двести воинов-бамангватов. Их вождя Каму удалось уговорить — или заставить — выделить этот отряд в помощь «пионерам». Так что тысячная армия, если не больше. С пушками, пулеметами, не говоря уже о ружьях и револьверах. Двинуть их через Булавайо означало пойти на военное столкновение с ндебелами. Оно стало бы неизбежным: Лобенгула не смог бы удержать своих воинов, даже если бы захотел.