Шрифт:
Правда, поначалу Родс как раз этого и добивался. В декабре 1889-го он подписал контракт с англичанином Фрэнком Джонсоном и американцем майором Морисом Хини. Согласно контракту, им поручалось создать отряд из пятисот человек для захвата Булавайо. При этом они должны были убить Лобенгулу или взять его в плен и вместе с ним как можно больше индун. Родс считал, что, захватив таких заложников, можно будет не опасаться больше ндебельского войска.
Придумали предлог для операции. Родс собирался распустить слух, будто Лобенгула решил напасть на бамангватов, своих соседей, и что для спасения бамангватов необходим превентивный удар.
Продумали, как успокоить общественность — английскую и мировую. В Булавайо войска Родса должны были сразу отпустить на волю всех рабов. Джонсону объяснили, что этой мерой можно сразу же заткнуть рот филантропам, «отделаться от Икзетер-холла» — так называлось в Лондоне здание, где заседало Британское общество борьбы против рабства.
Джонсону и Хини Родс обещал по полтораста тысяч фунтов и по сто тысяч акров земли. И они уже начали сколачивать свой отряд.
Казалось, все учтено. Но план Родса неожиданно рухнул. Все сгубило… пьянство. Подвыпив, Хини — ох уж эти американцы! — выболтал все миссионерам, а от них слух дошел до Генри Лоха, нового верховного комиссара Южной Африки, присланного на смену Геркулесу Робинсону. Лох был совсем не против расширения Британской империи, но в отличие от Робинсона не успел еще сблизиться с Родсом и попасть от него в зависимость. Убоявшись слишком уж явной авантюрности этого плана, Лох заставил Родса пойти на попятный, во всяком случае до поры до времени.
Авантюра эта выплыла на свет совсем недавно. Фрэнк Джонсон, которому Родс поручил атаковать Булавайо, оказывается, взял да и написал воспоминания. Назвал их — «Великие дни». Но никто не бросился их немедленно издавать, и они лежали в Центральном африканском архиве Родезии. В 1940 году их опубликовали, но не целиком — изъяли главу «Я заключаю контракт с Родсом о похищении Лобенгулы». Оправдались тем, что шла война: нельзя, мол, давать пищу гитлеровской антибританской пропаганде. Но и после войны эту главу тоже не торопились издать. В 1974 году в книге историка Джона Флинта появилось о ней несколько строк, [96] но полностью она, видимо, так еще и не увидела свет.
96
Flint J. Op. cit., p. 128–129.
Ну а если бы Фрэнк Джонсон, подобно многим другим соучастникам дел Сесиля Родса, так и не собрался написать воспоминания? Эта история была бы безвозвратно погребена, как, наверно, погребено многое из тех времен. Да разве только из тех…
Осторожность Лоха заставила Родса пересмотреть свой замысел. Он обсудил со своими советниками несколько других вариантов и в конце концов остановился на том, что идти лучше по землям племен шона, держась подальше от Булавайо, и вообще как можно меньше показываться на глаза ндебелам. Обойти землю ндебелов с юга, затем с востока, создать в трехстах — четырехстах километрах к востоку и северо-востоку от Булавайо военные форты и потом, укрепив этот плацдарм, решать вопрос о дальнейших действиях.
Во главе колонны «пионеров» Родс и тут поставил Фрэнка Джонсона. Знай он тогда, что этот бесшабашный удалец займется еще и бумагомаранием! «Африканский Наполеон», как и другие политики, болтливых свидетелей не любил. Он вроде не расправлялся с ними по формуле «только мертвые не возвращаются», но и к себе старался не приближать.
По этому новому плану путь «пионеров» оказался не только длиннее на несколько сот миль, но и куда труднее. Прямая дорога на Булавайо была давно проторена, хотя и там, как мы видели, и Радд и Матебеле Томпсон сумели заплутаться и спаслись лишь чудом. А та, что Родс наметил теперь, шла по местам, для белых почти неизвестным. Правда, нашлись проводники: Фредерик Силус и тот же Матебеле Томпсон. Но и для них почти все тут было в новинку.
Каков же оказался этот путь для «пионеров»! Неизведанная, пугающая природа. Жара, жажда. Незнакомые болезни. Тропическая лихорадка — не помогал ни хинин, ни ром. Дизентерия. Змеи, смертельные укусы огромной черной мамбы. Ядовитые клещи. Ближе к Замбези — муха цеце.
Мириады летающих насекомых. Для защиты от них «пионеры» не стриглись и не брились, но это давало богатые возможности другим паразитам.
Львы нападали на лошадей. Стадо слонов растоптало лагерь одного из отрядов, и число человеческих жертв сразу резко возросло. Кто-то вопреки строгому запрету купался и не заметил крокодила…
«Пионеры» были и свидетелями нападения саранчи. За три дня все вокруг превратилось в пустыню.
А надо было продираться сквозь скалистые районы, форсировать бурные потоки. И не только самим — приходилось перетаскивать тяжело груженные фургоны Африканцы, на которых возложили самую тяжелую работу, старались убежать. Лошади гибли от сонной болезни.
Страсть к обогащению стоила многим здоровья, а то и жизни.
И непрестанный страх столкновения с ндебельским войском… Для Родса стычка «пионеров» с ндебелами означала бы лишь короткую задержку в реализации планов. Для каждого «пионера» это был риск потерять жизнь. Страх снедал их ежечасно. В походе каждую ночь разбивали лагерь, окружали его кольцом фургонов, устанавливали прожектора и пулеметы. Офицеры подчас не решались говорить при остальных о появлении где-то поблизости ндебельских воинов, опасаясь паники.
Ох, как не похоже все это на бодрые маршевые ритмы киплинговских строк:
Острова мы окрасили красным, За жемчугом шли на дно, Ликовали над самородком, Жили голодно и бедно; Мы смеялись над миром: мужчины, Города и женщины — тлен! От мрачного Саид-Бургаша До гор, где горюет Лобен, (Эх, братцы!) Нас будет помнить Лобен!Лобен — Лобенгула и вправду долго их помнил. Помнил бы и еще дольше, если бы эти носители бремени белого человека не свели его в могилу так скоро.