– А ты не отключаешься, когда она активна?

– Нет. Мы сосуществуем.

– В смысле – тебя не напрягает её присутствие в твоём организме?

– В Академии я специализировался на энергетическом общении с животными. Тень похожа на паразита. Не на сто процентов, но похожа. Я создал для неё клетку, которую время от времени она рвёт. Можно сосуществовать, если не забывать проверять целостность и сохранность клетки.

– Академия?! – поразился майор. – Парень – энергогностик?

Я молчал, размышляя о сказанном Севером. Паразит. Да, можно выразиться и так, если вспомнить, как методично тень уничтожает мозговые ткани. Ладно, это подождёт.

– Значит, оборотни тебя не трогают. А "акулы"? Это ящероподобные дылды.

– Стараюсь не попадаться им на глаза.

– Каким оружием владеешь?

Север повернулся ко мне. Абсолютно белые брови сдвинулись, точно ведун пытался сформулировать ответ так, чтобы я понял.

– Палка. На которую иногда опираются гуманоиды.

– Посох?

– Да. Боевой посох.

Мышцы моего живота сжались. Даже от воспоминаний.

– И где он? Спрятан в рукаве?

– У меня его нет. Отобрали, когда привезли сюда.

– И что – за три года не мог сделать такой же?

– Такой? – Север смотрел на меня недоумённо. – Здесь нет нужного дерева.

– Ну хотя бы подобие!

Ведун покачал головой. И снова насупился, соображая.

– Такая палка выращивается на дереве с рождения ведуна. Её направляют, её берегут. Её вырезают в двенадцатилетие ведуна, и с тех пор он не расстаётся с нею. Посох пропитывается информационным полем хозяина и становится его живой частью. Как третья рука. Захоти я использовать любой другой – очень рискую однажды слишком положиться на него и… Если он не среагирует так, как я захочу, то могу умереть.

Вспомнилось, как внезапно вылетел посох из рукава Серебряного Пути. Да, выучка и впрямь должна быть с малолетства, чтобы так мастерски пользоваться, в сущности, примитивным оружием.

"Ник, нужно остановить колонну. Впереди что-то есть".

Север покрутил головой, встревоженно шаря глазами по сторонам. Я не спрашивал его, но, кажется, догадался, что случилось. Он уловил, что в пространстве прозвучали слова, но не мог услышать их. Предназначались-то они только мне, а в недавнем разговоре он слышал речь мальчишки драко только потому, что стоял на пути телепатических сообщений Батиса.

– Майор, Батис просит остановиться. Его оллфаги что-то увидели впереди.

Народ на скутерах, ехавший по сторонам от аэротакси, притормозил.

Дирк вынул из бардачка карту Андромеды с пригородами.

– Впереди поворот.

Мельком я подумал, что не успел задать ещё один важный для меня вопрос Северу. А может, этот вопрос и не больно важен, особенно в ситуации нынешней тревоги. Но всё же интересно, почему он кинул камень в скутер Дирка.

– … Дальше дорога соединяется с верхней, то есть сначала идёт чуть наверх. Затем заканчивается пригород и начинается песчаная полоса до лаборатории. Вполне возможно, трасса на этом отрезке пути занесена песком.

– Прекрасно, – сказал майор. – Теперь – Батис. Ты уже определился, что видишь?

"Да. Это как раз на повороте. Пятнадцать оборотней. Семь из них – в личине зверя. Они что-то делают вокруг какой-то кучи, изредка дерутся".

Я озвучил сказанное повелителем оллфагов.

– Обойти их никак? – безнадёжно спросил Брент.

– На эту-то дорогу мы спустились еле-еле, – отозвался Винсон, – а уж поднимать транспорт и тащить его сквозь эти джунгли… Даже если только скутеры… Кто как, а я – пас.

– Хорошо. Значит, будем пробиваться с боем. Монтего, как себя чувствуешь?

– В порядке.

Короткими перебежками (пролезанием и перепрыгиванием) по дебрям обочины мы добрались до загадочного поворота: впереди – Винсон и Римлянин с Маккью, Дирк с Максимом, Бланш и майор; чуть позади – я, Исидор, лейтенант и Барри. Позади всех – напряжённо застывший Батис, чьи оллфаги разлетелись по зарослям, занимая лучшие зрительские места на повороте. Северу велено было дожидаться нас в аэротакси. Дирк успел сунуть ему луч-пистолет, чтобы не оставлять совсем уж безоружным.

"Они пожирают "акулу"!" – напряжённо сказал Батис.

Я передал по общей связи. Пара хмыканий. Заговорил, не выдержав, Брент, которому не терпелось прояснить все моменты.

– Оборотни завалили "акулу"? Или что-то случилось, а они только подчищают?

– Пока неясно.

Мы подошли к месту происшествия достаточно близко, чтобы использовать оптику и рассмотреть его в мельчайших подробностях.

"Акула" перегородила всю дорогу на перекрёстке. Смердела страшно. То ли давно лежит, то ли оборотни добрались до внутренностей. Пересчёт чумовиков нового ничего не дал – пятнадцать, как и было сказано. По их поведению тоже нельзя определить, давно ли они здесь: жрали жадно и поспешно, рыча друг на друга, если оказались поблизости, и то и дело сцепляясь между собой. Причём наличие громадного количества жратвы не влияло на страсть в драке: рвали друг друга от души, кровь так и брызгала из длинных царапин или глубоких укусов.