— Здоров, Антон Дмитриевич, — председатель говорит. — Вот решил посмотреть тебя в твоей хате. Как ты тут у нас обживаешься. Примешь гостя?

Ну Антон, конечно:

— Заходите, пожалуйста!

— А это тебе, чтоб вы с молодой женой не скучали. Ставь его, Тиша, да поезжай, отдыхай. Я отсюда домой своим ходом отправлюсь.

Смотрим, Тихон на стол приемник ставит.

— Это мы тебе решили наш из правления завезти. Все одно там его слушать часу нет. А тебе, глядишь, веселее с ним будет.

Снимает полушубок, оттуда две бутылки достает.

— Ну, что вы, Иван Матвеевич!

— А что? Я ж к вам как бы на новоселье приехал, хоть и с опозданием. Стыд и позор. Живешь ты у нас полгода, а я у тебя в дому не побывал… Не поджаришь нам с агрономом яишенки? — у меня спрашивает.

А сам из кармана пиджака Антонов план вынимает:

— Да и потолковать об делах нужно.

Вижу, Антон заволновался, но сам ничего не спрашивает, а председатель тоже не торопится. Пока я на стол накрывала, они все о разном переговаривались, а как сели и Иван Матвеич первую пропустил (а он мужик здоровенный, литр выпьет — покраснеет только), тогда и заговорил:

— Прочитал я твой проект внимательно и вижу, если не сбежишь от нас, то колхозу с таким агрономом повезло. Человек ты, прямо скажу, башковитый. А раз так — то должен правильно понять то, что я тебе скажу сейчас. На план свой, парень, ты особенно не рассчитывай!

У Антона рюмка в руке дрогнула.

— Ты, конечно, спросишь — почему? Я, может, все и объяснить не смогу, но по-простому скажу так: мысли наши — дело одно, а жизнь идет своим путем. Это в общем плане. А в частности: никто нам самоуправства не разрешит, потому что в районе свой план есть, в области — свой, а еще есть государственная политика, и она сейчас направлена на кукурузу.

— Значит, и мы должны лучшие земли отдать под кукурузу?

— Значит так.

— Но мы никогда не получим на них высоких урожаев.

— Это кто тебе сказал? Американцы ж получают! В Айове своей.

— Да в Айове климат совсем другой. Влаги там — залейся. А у нас…

— Как у нас, я лучше тебя знаю. Это мне и дед Евсей толковал. Знаешь деда Евсея, что на Крутой балке живет?

— Знаю.

— Ну вот. Он мне рассказывал, что еще когда земля наша помещику Кузнецову принадлежала, тот тоже кукурузу пробовал.

— Ну и что?

— Не вышло. Засуха подвела, а там мороз ранний… Но то ж у помещика, а теперь Советская власть — техника, гибриды разные, химия опять. Короче, как говорится, нет таких крепостей, чтоб не взяли большевики.

— Да зачем нам эту крепость брать, когда у нас золотое дно под ногами? Пшеницу отличную соберем, по-над речкой овощи возьмем, луга у нас прекрасные — двинем животноводство, — вот вам и культурное передовое многоотраслевое хозяйство безо всякой кукурузы. И хлеб, и мясо, и овощи! Знаете, в городе ранние овощи почем? А кукуруза со всей химией во сколько обойдется?

Вздохнул председатель:

— Думаешь ты узковато, Антон, по-кулацки вроде. Выгоду свою видишь, а масштаб государственный не замечаешь.

— В чем же этот масштаб?

— А в кукурузе. Она должна нам все хозяйство изменить, если мы ее освоим.

— В том-то и дело, если освоим.

— А почему и нет? Вот нам в области на совещании случай из истории приводили. Когда Петр Первый начал картошку внедрять, так многие тоже возражали, говорили, что расти она не будет. А сейчас, глянь! Пропали б мы без картошки. Так и кукуруза.

— Значит, проект мой в печку?

Председатель выпил еще стопку, закусил с удовольствием:

— Зачем в печку? В стол его положи, в ящик. Пока в дальний, куда заглядываешь редко. Пусть полежит Жизнь, она ж на кукурузе не кончится.

— Утешили! А если я его все же вынесу на правление или на общее собрание?

— Честно сказать?

— Чего ж хитрить?

— И не буду хитрить. Первый против тебя выступлю.

— Сами-то вы хоть понимаете, что в моем плане рациональное зерно есть?

— Как не понять! Но на отдачу-то рассчитываешь через два-три года. А начинать с чего?

— Да на кукурузу ж больше понадобится!

— На кукурузу дадут. Все дадут: и семена, и удобрения, и машинами, и людьми помогут особенно на уборке. Потому что это государственный план, а не Антона Тихомирова. И потом, прямо скажу тебе, парень, если мы сейчас с твоей бумагой вылезем — это знаешь, как расценят?

Тут Антон и пыхнул:

— Боитесь?

Я перепугалась, чуть сковородку не уронила. Председатель-то у нас крутой. Что приемник привез — ни о чем не говорит. Думаю, трахнет кулаком по столу, как с ним на правлении случалось. А кулачища у него — по полпуда каждый!