Сказав это, Сократ остановился, заметив, что Критон хочет ему что-то сказать.

— Сократ, — сказал Критон, — ты знаешь, что нам дорого каждое твое слово, но просим тебя, перестань говорить. Тюремщик только что сказал нам, что если кто в последние часы много и горячо разговаривает, на того яд медленнее действует, и придется больше его выпить.

— Поблагодарите тюремщика за совет, друзья мои, — отвечал Сократ, — и попросите от меня побольше приготовить яду. Я готов выпить его не один, а два и три раза, если будет нужно. Яд сделает свое дело, когда настанет время, а до тех пор давайте мирно беседовать. Мне еще о многом хочется гово[рить с вами. Сядьте ближе ко мне.

Сократ сидел на постели, а ученики уселись вокруг него, как кто мог.

Ближе всех к Сократу сидел ученик Федон. У него были прекрасные длинные волосы, и Сократ любил во время бесед гладить и перебирать их. Так и в этот раз Федон сидел на низкой скамье у самой постели, и рука Сократа лежала на его голове.

— А что, Федон, — сказал учитель, — где будут завтра твои прекрасные волосы?

У греков был обычай в знак горести обрезывать волосы и класть их на могилу того, о ком горевали. На это и намекал Сократ. Эти слова учителя живо напомнили ученикам об ожидавшем их горе; некоторые из них заплакали.

Сократ сказал:

— Друзья, я не боюсь смерти. Страшно не умирать, а жить безумно, порочно.

Сократ замолк. Ученики ждали, что он будет еще говорить. Учитель сказал:

— Однако время идет. Уже не рано. Пойду обмоюсь, чтобы не утруждать потом других обмывать мое мертвое тело. А вы подождите меня здесь, побудьте со мной до конца.

Сократ вышел мыться в другую комнату, с ним пошел и Критон.

А другие ученики, ожидая его, говорили о последней беседе учителя, о его смерти, о томъ, как будут они жить осиротелые, без дорогого наставника. Наступил вечеръ. В комнату, где были ученики, сторож впустилъ родственниц, жену и детей Сократа: один был постарше, а двое — малолетки. Вошел после того скоро] 43 и сам Сократ. Стал он прощаться с ними. Женщины подняли такой плач, что Сократ попросил увести их.

Ученики сказали тогда Сократу:

— Скажи нам свою последнюю волю. Может быть, ты хочешь чем распорядиться для детей? Мы с радостью сделаем для тебя всё, что прикажешь.

Сократ отвечал:

— У меня нет никакого имущества, и распоряжаться мне нечем. Поступайте, как я вас учил: в этом вся моя воля. Тогда будете знать, что сделать и для детей моих.

— А как прикажешь хоронить тебя, Сократ? — спросил Критон.

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь? — с укором спросил его Сократ. — Разве ты не видел, что всю мою жизнь я заботился о моем теле только для того, чтобы оно служило душе, а когда душа моя покинет тело, не всё ли мне равно, что сделают с ним?

Сократ прилег на постель, собираясь начать беседу с учениками, как отворилась дверь, и вошел пристав; он приходил в тюрьму с приказаниями от судей.

— Сократ, — сказал он, — когда я приходил к другим осужденным, чтобы объявить им, что настало время исполнить приговор — выпить яд, они встречали меня бранью и проклятиями. Не того я ожидаю от тебя, потому что никогда еще в этой тюрьме не было человека добрее и справедливее тебя. Не на меня тебе гневаться, а на других, на виновников твоей смерти. Ты знаешь, с какою вестью я пришел к тебе. Прощай, старайся мужественно перенести, что не в нашей воле отменить.

Сказал это и отошел от постели Сократа, потому что не мог удержать слез.

— Прощай и ты, — отвечал Сократ уходившему приставу, — исполню всё, как следует. — А потом сказал о нем ученикам: — Какой хороший человек! Он часто приходил сюда беседовать со мной. Как искренно он жалеет обо мне! А теперь — время, друзья. Скажите, чтобы несли яд.

— Зачем торопиться, учитель? — стал уговаривать его один из учеников. — Солнце еще не зашло за горы. Другие осужденные успевают еще после захода солнца поесть, выпить и побыть с близкими. Время терпит!

— Пусть делают так другие; им, верно, дорого хоть насколько-нибудь продлить жизнь. А моя жизнь кончена, и нечего оттягивать конца, — отвечал Сократ. — Исполните, что сказал.

Один ученик сделал знак стоявшему тут сторожу, и тот пошел за ядом.

Вслед затем вошел тюремщик с чашей, в которой разведен был яд.

— Благодарю тебя, друг, — сказал ему Сократ. — Научи, что мне делать теперь.

— После того, как выпьешь яд, тебе следует ходить до тех пор, пока не почувствуешь тяжести в ногах, — отвечал тюремщик. — Тогда ложись на постель, потому что это знак, что яд начинает действовать.

Не изменившись в лице, взял Сократ у тюремщика чашу с ядом и выпил ее до дна.

Целый день крепились ученики, а тут уж не выдержали и зарыдали. 44 Один Сократ не терял твердости.

— Что вы делаете, друзья? — усовещивал он их. — Я отослал женщин и детей, чтобы не видеть их малодушия, а вы поступаете не лучше их. Так-то вы меня слушаете!

Выпив яд, Сократ не переставал ходить по комнате, как сказал тюремщик. Но вотъ почувствовал он, что ноги отяжелели, и лег на спину. Ученики обступили его постель.