– Меня это не устраивает, - рявкнула, стараясь всеми силами сохранять хладнокровие.
– Моя жизнь

здесь, а не там!

– Поверь, Трил, теперь твоя жизнь именно там, причём рядом со столь ненавистным и деспотичным

супругом, как я, - проговорил он, и мне даже показалось, что в его голосе проскользнуло огорчение.

– Дери, пойми же! Здесь мои друзья, преподаватели... мой наставник! Здесь я могу сделать что-то

хорошее для империи, поучаствовать в изобретении чего-то нового. И Тир... я не могу его оставить, -

выговорила, медленно вышагивая по кругу, повторяя движения своего противники.

– Ах, Тир?! И друзья?! Например, такие как Гральян?! Значит, они для тебя важны, а я лишь

ненавистное препятствие на пути к твоим высоким целям, - с нескрываемым ехидством выдал

Дерилан. А потом усмехнулся, и продолжил уже куда более равнодушным тоном: - Знаешь, Трил... А

ведь если сейчас ты меня убьёшь, это не будет считаться преступлением. Ведь ты действительно

права... это не покушение, а простая семейная разборка. И может, все твои проблемы от этого и не

решаться, но ты избавишься от главной... в моём лице.

– Что ты говоришь, Дери?!
– выпалила, вскидывая руки.
– Я не смогу... не хочу...

– Но и жить со мной не хочешь. Так что Трил, давай уже закончим эту бессмысленную болтовню и

приступим к тому, чего так ждёт вся эта многочисленная публика. Рекомендую выставить хороший

блок, потому что я намерен закончить эту игру сегодня.

В этот момент он резко остановился и, сосредоточенно на меня глядя, растянул губы в злобной

улыбочке, а я словно завороженная наблюдала, как медленно под его ногами начинают

раскручиваться воздушные вихри, создавая настоящие торнадо из песка и камней. Они росли прямо

на глазах, принимая формы небольших, но очень мощных смерчей, а когда достигли уровня в два

человеческих роста, быстро двинулись ко мне.

Я мгновенно оцепенела, ведь ещё никогда мне не приходилось видеть ничего подобного, да и вряд

ли во всей академии нашёлся бы хоть кто-то способный выдавать такие манипуляции со стихией.

Оставаясь при этом совершенно спокойным и невозмутимым.

Вихри стремительно приближались, и я ответила первым, что пришло мне в голову, а именно

мощной огненной стеной. Набирая силу, пламя постепенно разрасталось, переливаясь разными

оттенками зелёного и оранжевого, и поравнявшись по высоте со стремящимися к нему вихрями, решительно направилось к ним навстречу.

Ответ Дерилана снова оказался для меня неожиданным, потому что новый воздушный вихрь начал

набирать обороты от периметра круглого купола, постепенно увеличивая свою мощь. Как и его

предшественники, он поднимал в воздух песок и камни, и спустя всего несколько ударов моего

сердца мы оказались окружены плотной песчаной стеной небывалой силы. А самым страшным было

то, что она начала стремительно сужаться, обещая в скором времени сжать меня в своём кольце.

Пришлось отступить к центру, где огонь вёл жуткую борьбу с ветром и песком, а Дерилан

внимательно наблюдал за моими действиями, и почти не двигался. Лишь его взгляд стал более

тёмным, а черты лица заострились от напряжения.

Силы кончались, но мне снова пришлось отражать атаку песчаного смерча огненной стеной, да

только после этого мне с трудом удавалось оставаться на ногах. А вокруг творилось что-то страшное

и невероятное по своей мощи. И если пляску двух огненных смерчей даже можно было назвать

завораживающей, то постепенно сужающийся в кольцо вихрь, напоровшийся на огненную стену, каким-то странным образом умудрился с ней слиться, и теперь эта жуткая штуковина стала

одинаково опасна для нас обоих. Это жуткое слияние стихий наступало, заставляя нас отходить к

центру, и когда стало понятно, что живыми оно нас точно не оставит, я наконец, осознала, до чего

довела эта глупая упрямая вражда.

– Дери!
– закричала, отталкивая ошарашенного принца, от пролетающего мимо смерча. Он же в

ответ, быстро притянул меня к себе, как будто мог таким образом защитить от безумного буйства

стихий. Я не возражала, потому что рядом с ним мне становилось намного легче и спокойнее.
–

Останови это!

– Уже не могу. Стихии слились, и теперь неподвластны ни тебе не мне. Никогда не видел