стихии... но попыталась защитить остальных. За что и заплатила жизнью. Она погибла, спасая нас, -

закончил мужчина, закрывая глаза, в которых снова промелькнула боль.

Я судорожно сглотнула, не отводя от него взгляда. Всё ж что-что, но такие подробности мог знать

только тот, кто был там с ней. А судя по его реакции...

– Кто вы, Лем?!
– выпалила, резко вставая из-за стола, потому что та догадка, которая промелькнула

в моей голове, казалась просто невозможной. Но я уже знала ответ...
– Вы Холт, так?!

Он кивнул, ожидая, что я скажу дальше. Да только мне уже было всё равно. Мозаика в голове

сложилась, и получившаяся картинка была известна всем присутствующим. А ещё я вдруг осознала, что не хочу, чтобы эти люди знали о моей открывшейся принадлежности к Асториям, поэтому и

поспешила в срочном порядке взять собственные эмоции под контроль.

– Да, Трил. Сейлем Холт... Да только меня уже много лет зовут просто Лемом. От той моей

прошлой жизни ничего уже не осталось, - проговорил он.

– Кроме дочери, - ровным тоном ответила я.
– О которой вы, видимо, предпочли забыть.

– Нет, Трилинтия, - воскликнул он, вскидывая голову.
– Я всегда помнил о тебе. Но... мне сказали, что сразу после нашего ухода, в тот город, где мы тебя оставили, пришла страшная лихорадка, и... ты

не выжила.

– Чушь, - ответила шёпотом, прикрывая чернеющие глаза.
– Вы же оставили меня у знахарки, которая ни за что бы не позволила мне погибнуть от такой болезни.

– Но в то время я был убит горем, от потери любимой... и не стал проверять, за что теперь и

расплачиваюсь. Если бы не Ассирия...

– А какое отношение ко всему этому имеете вы?!
– выдала я, распахивая глаза, которые уже снова

приняли свой естественный синий цвет, и поворачиваясь к женщине.

– Сейлем - мой племянник, единственный и самый любимый. Он мне как сын, - отозвалась она с

открытой улыбкой.
– Значит ты - внучка.

– У меня голова кругом от этих родственных связей!
– выдала, опуская голову на сложенные на

столе руки.
– Поверьте, пока считала себя сиротой, было куда проще. А теперь, прожив девятнадцать

лет, как простая девочка без рода и племени, поступив в академию только благодаря собственному

везению... я вдруг узнаю, что моей матерью была последняя принцесса из рода Астор, а мой отец, попросту считал меня погибшей. И что я должна теперь думать?! Простите, Лем, но мне сложно вот

так с ходу всё это принять.

– Понимаю, - согласился он, опуская глаза, и показался мне сейчас таким подавленным, что я

просто не смогла сдержать свой порыв.

– Но я буду очень стараться свыкнуться с тем, что у меня теперь есть семья, - проговорила, натягивая на лицо улыбку.

– А я сделаю всё возможное, чтобы ты получила то, что предназначается тебе по праву. Обещаю, Трил, теперь всё будет совсем иначе, - в его словах сквозила такая жёсткая уверенность, от которой

мне даже стало не по себе.

У Ассирии я просидела довольно долго, решив, что на занятиях от меня всё равно не будет

никакого толка. Лем (язык пока не поворачивался называть его отцом) много рассказывал мне о

маме, о том, как сильно он её любил, как старался, чтобы она обратила на него внимание.

Оказывается, ему пришлось несколько лет добиваться её расположения, и только после того, как в

стране началась смута, а её первый раз попытались убить, спалив заживо вместе с особняком, приняла помощь и ухаживания молодого сына герцога Холта. На мой вопрос, кто хотел их убить, Сейлем ни на секунду не задумываясь назвал имя нынешнего императора, а в его глазах в этот

момент блеснула просто невероятная ненависть. Мой отец был уверен, что никому другому смерть

Элиры выгодна не была. Да только мне, почем-то казалось, что это совсем не так. Ведь, если верить

истории, рассказам Дерилана и самого императора, этот титул он получил почти случайно и с

радостью бы от него отказался, но всё же решил занять трон до возвращения принцессы. А ещё он

говорил, что на это место метило слишком много желающих, и далеко не все они были

заинтересованы в процветании Сайлирской Империи. Хотя, мама Эрида, рассказывала, что в то

время ходило много разных слухов, но большинство из них единогласно твердили, что вся

императорская семья погибла по вине Аркелиров.