К полудню, вконец обессиленная томительным ожиданием, суетой и густым светом оранжевого солнца, Рене поняла, что может внезапно потерять сознание, что ей нужна вода… напиток… и немного хотя бы относительного покоя. Она нашла глазами на другом конце площади надпись «Бар», подхватила сумку и решительно начала туда пробиваться.

Измученная Рене не увидела маленькую, но важную по содержанию надпись на дверях: «Для мужчин и особей мужского пола». Она даже не помнила о существовании подобных заведений в цивилизованном мире. Ограничительные доступы в развлекательные заведения были нередки на больших планетах, и какие бы штрафы не накладывала полиция, как часто власти бы их не закрывали, меньше их не становилось, поскольку, они приносили прибыль большую, чем обычно. Ограничение по полу, сексуальной ориентации, происхождению, политическим взглядам, и так далее, давало возможность оградить круг своих интересов, общения, обезопасить пространство вокруг себя, иными словами служили признаком индивидуальности и избранности, чего как раз не хватало личностям заурядным и ограниченным, то есть большинству. Однако, подобные заведения служили местом постоянной опасности: кроме террактов, опасность исходила от постоянных посетителей — зачастую просто отбросов общества, враждебно настроенных по отношению к более благополучным его членам.

Рене прошла прямо к барной стойке, мимо завсегдатаев и немногочисленных случайных посетителей-мужчин.

— Пожалуйста, воды или любой легкий коктель… прошу вас побыстрее, — сказала она хрипло.

Бармен, огромный толстый великан, все же помедлил, прежде чем налить ей воды, но хрипота сделала свое дело — он усомнился в очевидном, и налил ей воды. Рене осушила стакан залпом.

— Еще пожалуйста…

В полумраке бара ей стало легче дышать. Опасность обморока почти прошла. Теперь голос звучал как обычно, по-женски певуче и высоко.

Бармен, внимательно за ней следящий не пошевелился, а только посмотрел через ее плечо на кого-то, и мрачно покачал головой.

И тотчас к ней приблизился высокий косматый планетник запущенной внешности. Его бурая шерсть, покрывавшая его целиком, свалялась и запаршивела, от него пахло мочой и отвратительным дешевым вином. Он был слегка заведен тем, что вино еще не действовало на него, как он к тому привык, а деньги уже кончались. Короче говоря, он жаждал отмщения за свое плохое настроение. Сзади от него слева и справа встали еще двое, человек и планетник с Женны, очень худой и с тремя руками. Человек был местным алкоголиком с мутным от выпитых химикатов взглядом. Все трое дышали ей прямо в лицо отвратительно и шумно. Косматый планетник приблизился плотную к ошеломленной Рене.

— Ты что-то не больно похож на мужика, красавчик! Откуда ты такой взялся?

Рене молчала, сдерживая панику и подавляя рвотный рефлекс от запаха.

— Даю руку на отсечение, это девка! Наглая зарвавшаяся девка! — прошипел другой.

— Надо проверить, Сандерукс!

— Надо проверить!

— Ну, что, сам докажешь нам, что ты имеешь право здесь пить, или я проверю? — ухмыляясь спросил косматый, все так же отравляя ее обоняние вонью немытого тела и жуткой выпивки.

Рене молчала, но начинала понимать происходящее.

— А, знаю, предпочитаешь, чтобы проверил я… Ну-ка…

Он передал свой недопитый стакан трехрукому, и протянул грязную руку к ее груди. Рене отпрянула, и тут же ее крепко схватили чьи-то цепкие руки и сжали железной хваткой.

— Правильно, ребята, держите ее крепче… проверим, а потом… проучим, как следует…

— Проучим!.. Другой раз не будет шляться по мужским барам!

Сандереукс начал рвать ее комбинезон на груди. Рене закрыла глаза, и сжала зубы, чтобы выдержать.

— О, черт!..

Что-то случилось, Сандерукс вдруг резко отдернул руку, и раздались возгласы удивления зрителей. Рене огляделась в поисках помощи с отчаянной надеждой, но никого не было, все они смотрели… на нее.

— Чертова баба, она… больна! Какой-то отвратительной болезнью… смотрите, какие пятна! Черт, они меняются, по всему телу!

От напряжения на ее коже выступили пятна различных цветов. Рене и сама смотрела на них с тоской: даже сейчас это ее пугало. Более того, с ужасом она чувствовала, что-то неведомое шевелиться в ней, в каждом сосуде, каждой мышце, каждой клетке. Чужая энергия, сообщенная ей на одном из опытов, давала знать о своем присутствии внутри. Только не это!.. Она боялась этого проявления больше, чем злобных существ, что ее окружали.

Сандерукс прижимал руку к себе и мычал от боли:

— Больно! Она обожгла меня, ребята!

— Она чем-то заражена! Бог ты мой, может это заразно! — пошептал его товарищ и руки, сжимающие ее клещами, разжались, планетники и люди отступили от нее на несколько шагов.

— Стойте, идиоты!.. Может, она просто мутант!

Это сказал невысокий планетник с Зена, его коричневая с проступающими узорами кожа слегка переливалась, а мускулистое крепкое тело, оканчивалось сильным хвостом.

— А что, правда!.. Черт, может у нее кислота вместо пота, или крови?! У мутантов еще и не то бывает!

Сандерукс снова шагнул к ней, но так как его руки теперь были обожжены, он только тряс головой, брызгал слюной и ругался, а вот у его товарища сверкнул в руках нож.

— Проверим, ребята!.. Всем известно, как быстро они регенерируются при порезах! Держите ее!

— Вот еще! Сам держи!

Тут снова вмешался находчивый змееногий:

— Накиньте на нее что-нибудь из мягкого металла, сквозь него не обожжешь!