Шрифт:
– Тебе не нужно убивать того, кто кажется тебе врагом, – ответил сержант. – Но взять его на заметку… проследить за ним… предупредить возможный вред… ты просто обязан это делать, если ты настоящий гвардеец!
– Хм, господин сержант… а почему вы раньше об этом никогда…
– Не с новобранцем же о таком говорить. Теперь – дело иное. Да и время у нас есть.
Время и впрямь было. Оно тянулось бесконечно. В такой темноте казалось, что оно и вовсе стоит на месте. Карвен радовался, что сержант говорит с ним, и ему не так уж важно было, о чем именно. Голос сержанта Йанора – единственное, что у него было, кроме мрака. К тому же по голосу можно было хоть приблизительно отмечать время.
«Может, он для этого и говорит? Меня успокоить и время отмерить». Когда бы сержант был магом и мог подслушать мысли своего подчиненного, он бы полностью согласился с ним и прибавил к этому лишь одно: ему было нужно еще и успокоиться самому. И говорить он начал по большей части именно поэтому. А со всем остальным просто повезло. Вот не будь Карвен кузнецом, не умей он ломать подковы и рвать цепи – и что бы тогда? Впрочем, кто его знает еще, как все сложится? Сержант замолчал. Прислушался. Весь погрузился в тишину, впитывая даже крошечные шорохи, которые могли бы служить сигналом чужого присутствия.– Займись своими оковами, – сказал он, наконец. – Вроде тихо вокруг. Опять же и времени сколько‑то прошло уже. Глупо выйдет, если они явятся, а мы окажемся не готовы их встретить.
Резкий короткий звон был ему ответом.– Вот так, – сказал юноша. – Руки свободны. Сейчас разберусь с ногами и помогу вам.
Дважды прозвенели цепи.– Готово.
– Отлично. Давай теперь мои.
– Сейчас. Так… Правая рука – есть… левая – есть… ноги… Готово, господин сержант.
– Нет еще, – откликнулся Йанор. – Ты нас расковал, но теперь надо еще и снять эти обрывки. Сможешь?
– Смогу, а зачем?
– Чтобы у нас хоть какое‑то оружие было, когда они придут. И чтоб цепями не звенеть, когда выбираться станем.
– А ведь и верно! – Карвен опять завозился со своими цепями. – Главное – не потерять эти обрывки, – бурчал он себе под нос.
– Главное – победить, – поправил сержант.
– Отец, куда мы идем? – испуганно спросил Феррен.
– Куда надо, – буркнул король Ренарт.
Тьма обступала их со всех сторон, и только факел в руке короля немного разгонял ее. За спиной послышался долгий глубокий вздох.
«Ничего, – подумал король. – Повздыхай теперь, помучайся. Поразмысли о том, как улицы подметать станешь. Может, хоть это тебя малость образумит…»
– Отец… – вновь раздалось за спиной. Робко‑робко гак раздалось.
– Ну? – помедлив, мрачно отозвался король.
– Отец… я понимаю, что виноват… до того допился, что себя не помнил… – запинаясь, начал Феррен. – Мне ведь не нужна была эта… как ее… не нужна, веришь? Я просто обиделся, что ее брат с нами погулять отказался… на своем настоять хотел… настоял, дурак… А потом… как‑то меня азартом взяло, я и опомниться не успел… Но ты… отец, разве так делают? Ну ладно, меня наследства лишил… Но сам‑то ты – зачем? А что скажет мама? И… Вот куда ты меня ведешь? Что это? Где мы?
С каждым новым вопросом тревога в голосе Феррена нарастала.– Может, ты с ума сошел? – жалобно добавил он.
– Боишься умереть в этом подземелье? – усмехнулся Ренарт. – Не бойся. Убить тебя я и там мог бы. Нет, ты нужен мне живым.
– Нужен? Здесь? Зачем?! – Нет, спокойствия в голосе Феррена никак уж не прибавилось. И это хорошо. Рановато его успокаивать. Пусть еще помучается.
– Увидишь, – веско бросил его величество Ренарт. – Много чести для тебя все знать заранее.
Пляшущее пламя освещает зловеще нависающие своды древнего подземелья. Двое идут в темноту.
Король Ренарт шел и думал, как правильно он все‑таки подобрал людей для поездки в родовой замок. Нескольких слов хватило его свите, чтобы они все поняли и из явных спутников вирдисского государя превратились в его тайную охрану. Такую, которая сопровождает незаметно. И придет на помощь лишь в крайнем случае. И разумеется, болван Феррен ничего не понял. Ему казалось, что они с отцом вдвоем возвращаются назад в столицу. Вот так. Раз он теперь не герцог, то и свита его покинула. Отправилась к новому герцогу. А они… Феррен всю дорогу ныл, жаловался, требовал, даже кричать пробовал. Потом притих. До того момента, когда отец, оставив коней в придорожном трактире, приказал ему сначала следовать за собой пешком, а потом и вовсе залезть в неприметную дыру, начинавшуюся чуть ли не в канаве и вскоре превратившуюся в длинный и запутанный подземный ход. Ход тянулся и тянулся, и чем дальше они шли, тем тише и испуганней становился Феррен.