– Что ты имеешь в виду, – заинтересованно спросил Шаман подходя.

– Нам повезло. Среди экипажа транспортника был какой‑то любитель‑этнограф. Он записывал язык местных аборигенов, снимал их камерой и даже перевел местный на гаюнский. Сначала послушай. – И Самум щелкнул клавишей.

– Очень похоже на земной арабский, – какое‑то время прислушиваясь, проговорил Шаман. – Мне кажется, я слышал слова «ребенок» и «бог».

– Я прокрутил это место трижды и услышал то же самое.

– А теперь смотри. – И жестом фокусника он открыл другой сегмент кристалла.

На Шамана крупным планом смотрело человеческое лицо. Те же глаза, уши, нос, желтовато‑коричневая кожа и шевелюра черных волос. Сейчас он знал, что это местный житель и искал отличия от человеческих параметров, но не находил их. Камера отъехала от аборигена, и объектив полностью охватил фигуру. Две руки, две ноги и худощавое строение туловища. О том, что человек на экране не землянин или не выходец из Союза, говорила только короткая коричневая юбка на бедрах мужчины и ожерелье, висящее на шее, состоящее из длинных игл то ли природного, то ли искусственного происхождения. В кадр вошел гаюн в военной форме и стал рядом, положив свою огромную руку на плечо аборигена. Только тут стало ясно, что местная народность очень низкорослая. Фигура аборигена едва доставала рослому гаюну до пояса.

– Судя по одежде и ожерелью, огнестрельного оружия они еще не знают, – проговорил Шаман.

– Тогда объясни мне, пожалуйста, вот это. – И психолог продемонстрировал следующий сюжет.

Экран персоналки мигнул, и на нем появилась знакомая бронемашина с эмблемой сжатого кулака на фоне солнечного диска. Люк боевой башни был откинут, и из него свисало тело гаюна в военном кителе. На спине был хорошо виден характерный разрыв ткани круглой формы, вокруг которого расползлось пятно темно‑бурого цвета. Объектив камеры, плавно передвигаясь, обогнул машину с кормы. Взору предстали еще два трупа в военной форме, лежащих на песке, с характерными следами огнестрельных ранений.

– Да, – протянул Шаман. – Хотя ответ может быть достаточно прост. Было использовано трофейное оружие.

– Ты не забыл, каков вес автомата имперцев? При этом, думаю, надо учитывать калибр и силу отдачи. Между прочим, пулемет с турели нападавшие не сняли, а кобура пистолета вот у этого застегнута.

– Да ты прав. Им, по всей видимости, не нужно оружие противника.

– Они его просто не смогут носить, не говоря уже о применении.

– У меня появилось непреодолимое желание побыстрее познакомиться с представителями местной цивилизации.

– То же самое могу сказать и о себе.

– Пожалуй, с этого и начнем, как только выберемся отсюда. Рассчитай два‑три ближайших маршрута к оазисам. И вплотную займись языком.

Шаман отошел и вновь занялся приготовлениями к ужину. Вскоре к нему присоединилась Сирена, короткие волосы которой были прилизаны после купания, а комбинезон приобрел более чистый вид.

– Куда запропастился Колдун? – спросил Шаман, когда они втроем расположились за импровизированным столом.

– Здесь я, – донеслось из темноты, и на площадку вышел инженер, голый по пояс с шевелюрой мокрых волос.

Все накинулись на еду, и в течение некоторого времени трапеза проходила в полном молчании.

– Сирена, Колдун, после ужина посмотрите в базе данных. У нас появилась информация о местном населении. Завтра осторожно посмотрим два‑три оазиса. Мне кажется, что имперцы действуют, как всегда, в своей обычной манере. Скорее всего, вокруг мертвая зона.

– У нас топлива только в один конец, – с набитым ртом проговорил инженер, последним севший за стол.

– Предложение?

– Сначала заправиться.

– Что ж, придется рискнуть, – принял решение Шаман. – Долго пешком не набегаемся. Здесь, конечно, никакого приема нет. – Он взглянул на Самума.

– Естественно, – подтверждая, кивнул тот головой.

– Миша. Придется тебе, как закончишь ужин, прогуляться на равнину и послушать, что там думают и собираются делать по поводу пропажи транспортера.

– Уже.

– Что уже?

– Уже слушаю.

– Ты что, оставил там блок радиоперехвата?

– Естественно, как только увидел, что рельеф местности пошел вниз. Вам с Борькой только бы глобальные ситуации решать кардинально. Если я буду ваших приказов дожидаться, то, как ты только что выразился, не набегаюсь. Вторые сутки душа болит, на чем завтра передвигаться будем.

– Ты гений, – Шаман наклонился к Колдуну и, приобняв его за плечи, встряхнул.

– Сам знаю, но не забудь об этом, когда будешь писать на меня представление и подсчитывать на пальцах дни моего отпуска. Пальцев тебе должно не хватить.