– Обещай, что не станешь загонять лошадь. На новую у нас нет денег.

– Обещаю, - серьезно ответила она и погладила животное по шее.

Они ехали вместе с торговцами до самого вечера, до тех пор, пока солнце не начало склоняться к закату, а небо темнеть. Ночь они скоротали у общего костра. Утром же следующего дня их путь разошлись. Караван двинулся по одной дороге, а Клемент и Мирра поехали по другой - менее комфортабельной, но зато более короткой.

У монаха от долгой езды с непривычки болели ноги и спина. Когда он спросил Мирру, как она себя чувствует, та она ничего ему не ответила, но гримаса на ее лице была весьма красноречива.

Дорога, которую они выбрали, в начале была проложена через степь, а потом углубилась в лес. Это были непролазные заросли, не имеющие ничего общего с тем, через который им пришлось пробираться, когда они бежали из монастыря.

Монах в очередной раз сверился с картой, словно она могла помочь им изменить выбранный маршрут. Он уже жалел о том, что оставил караван. Но им нужно было идти или вперед, или назад по дороге - третьего не дано.

– Клемент, через несколько часов пойдет дождь, - сказала Мирра смотря на небо.
– Я это чувствую.

– Чего от осени еще ожидать… - с ворчанием отозвался монах, запихивая карту в седельную сумку.
– Маленькое усилие и через шесть часов мы будем греться возле очага и нормально ужинать. Таверна "Ель на три четверти" будет к нашим услугам и к услугам наших животных.

– Странное название для таверны.

– Франц назвал ее именно так. В прошлом году он в ней останавливался.

– А это правда, что такие постоялые дворы служат нейтральной территорией?

– Да, наравне с храмами. Это неписаное правило. Люди должны быть уверены, что они находятся в безопасности. Иначе бы в тавернах никто не останавливался.

– И все его соблюдают?

– Бывают, конечно, исключения, но нарушителей жестоко наказывают. А почему ты спрашиваешь?

– Если за нами все еще гоняться Смотрящие, то где нам лучше заночевать: в таверне или под открытым небом? Получается, что в таверне.

– Смотрящие должны были потерять наш след. Мы долго жили в Кроне - это обязательно должно было сбить их с толку. Они не знают, куда мы направляемся. В конце концов, в Вернсток ведет много дорог. Каждый год в столицу стекается масса паломников, и скромный монах, вроде меня, не должен привлечь внимания. Чем ближе мы будем к столице, тем чаще нам на глаза будут попадаться странствующие братья Света.

– Они будут как ты, или как те, от которых мы бежали?

– Не знаю, - честно признался Клемент.
– Но надеюсь, что это будут хорошие люди. Проделать такой далекий путь лишь для того, чтобы прикоснуться к святыням, для этого нужно иметь Свет в своем сердце.

– Такой, как у тебя?

Монах промолчал. Он был предан идее Света, идее добра, как никто другой, но что было в его сердце? Раньше оно было теплым и открытым. Но постепенно оно наполнилось страданиями Бариуса, Рема, узников монастырского подвала и мучениями жителей Плеска. И если раньше в его сердце всегда было много места для Создателя, теперь его стало меньше. Намного меньше.

Клемент придержал ветку, росшую низко над дорогой, давая Мирре возможность проехать. Неожиданно девочка испуганно вскрикнула, и в тот же самый момент монаха схватили за ногу и, дернув, стащили с коня. Он успел увидеть только грубые, покрытые ссадинами волосатые руки. Его сильно ударили два раза кулаком в лицо, и он, на какой-то миг, потеряв всяческую координацию, упал. У Клемента был разбит нос и рассечена правая бровь.

Раздался хриплый смех. Бандит, который его схватил, смачно сплюнул на землю и сказал:

– Люблю иметь дело со святошами. Их так легко бить. Хорошо мы с тобой придумали насчет ветки. Все всадники притормаживают.

– Майк, гляди какое чудо!
– сказал второй.
– Это не парень. А я-то думал, что парень. Молодая девка! Вот так подарок…

– Ты что, серьезно? За этими проклятыми кустами ничего не видно! Надо же, монахи за собой теперь для утех девчонок возят, - Майк плотоядно облизнул губы.
– Здорово. У меня уже давно никого не было. Давай денежки подсчитаем и поделим потом, а сначала развлечемся, как следует.

– Чур, я первый!
– он дернул Мирру за волосы. Девочка, сжав губы, скривилась.

– Да мне все равно, Раф. Мы же с тобой друзья.
– Майк почесал щетину и оценивающим взглядом посмотрел на Мирру.
– Никуда она от меня не денется. Маловата конечно, я бы предпочел постарше, но ничего… Сойдет. Давай только с дороги уйдем, пока кто-нибудь не объявился. Самое главное лошадей уведи.
– Он со всего размаху ударил начавшего подниматься монаха ногой в живот.

Клемент застонал от боли, но своих попыток встать не оставил.