– За что я тебе очень признателен. Разговаривать с кустом ежевики для меня было бы затруднительно.

– Ничуть, Рихтер, ничуть, - возразил Дарий, убирая книгу.
– Тебе просто хочется так думать. Верить в то, что во вселенной существуют неизменные постоянные вещи вроде моего облика. Хотя, твой-то облик как раз остался неизменным. Все тот же костюм, сапоги, начищенные до блеска, плащ. Тебе всегда нравилось выглядеть безукоризненно.

– Я и не отрицаю этого. Дарий, зачем ты хотел со мной встретиться?

– Неужели не догадываешься?
– гном привычным движением пригладил короткую бороду.

– Из нас двоих всеведущ ты, а не я, - напомнил ему Рихтер.

– Как все прошло? Ты говорил с ним?

– Ты же знаешь, что да. Поговорили немного.

– Почему ты так интересуешься его судьбой?

– Но он же мне не совсем чужой человек, верно?
– Рихтер пожал плечами.
– Тем более что ты его своим вниманием не балуешь.

– У меня множество других дел.

– Да что-то непохоже… - проворчал Рихтер, глядя куда-то в сторону.

– Как понимать твои слова?
– гном удивленно посмотрел на него.
– Мне показалось или ты действительно чем-то недоволен?

– Да!
– Воскликнул Рихтер и вскочил с кресла.
– У меня есть на это причины. Мне не нравиться что происходит. Ты знаешь, что большинство магов и некромантов травят как крыс? За что? Их обвиняют в немыслимых злодеяниях! А те же гномы? Они скоро пополнят ряды некромантов. Их черед не за горами, и тебе все равно?

– Мой нынешний вид не имеет значения. Гном я или нет - это неважно.

– Они уничтожили твою библиотеку, Дарий. Разобрали по камешкам. И теперь из ее частиц сложены стены свинарников и сараев. Тебе все равно?

– Ничто не вечно, - спокойно сказал Дарий, но что-то подсказывало Рихтеру, что упоминание о библиотеке задело его друга за живое.

– Орден управляет людьми, словно они никчемные марионетки. Нет, не так… Люди сами желают, чтобы ими управляли. На устах мольба к Свету, а в голове пусто! Полная пустота! Там нет ничего.

– В тебе говорит твое прежнее "я". Ты был некромантом, и гонения на них не дают тебе покоя.

– Да, это так. Не буду отрицать. А тебе это безразлично…

– Гонения были всегда, - сказал Дарий, немигающим взглядом смотря на огонь.

– Но они не достигали такого размаха!
– с возмущением сказал Рихтер.
– Меня до глубины души возмущает то количество вранья, в котором увязло человечество. Это настоящее болото и скоро оно накроет их с головой.

– Ты же никогда не был особо добр к людям. Разве за прошедшие восемьсот лет что-то изменилось?

– Мир изменился, а не я. Дарий, почему ты не прекратишь это безобразие? Вмешайся, наконец!

– Не буду тебя обманывать, я действительно ни во что не вмешиваюсь.

– Почему?

– Скажем так, этот мир меня сейчас мало интересует. Я занят устройством другого.

– С чего это ты бросил его на произвол судьбы?
– удивился Рихтер.
– Чем он тебе так не угодил?

– Как тебе объяснить… Я ничего не бросал, потому что не брал. К этому миру я испытываю чувство сродни ностальгии и ничего больше. Родину не выбирают, к сожалению. Это место моего появления, но меня нынешнего оно не устраивает. Нет той особенной связи… Этот мир не является моим продолжением, потому что не я его создатель.

– То есть если излагать нормальным языком, тебе в нем просто скучно?

– Примерно.

– У тебя есть возможности все изменить, но ты не желаешь этого делать, а я, значит, должен смотреть на все это безобразие?

Дарий перевел взгляд с пляшущих языков пламени на Рихтера, и тот отвел глаза.

– Ты так бурно реагируешь, потому что расстроен. Ты опять встречался со своей половиной?

– Да, - Рихтер упал обратно в кресло и прикрыл лицо рукой.
– Она умерла за несколько минут до моего появления у тебя. Девочка, которая могла вырасти и стать, кем захочет, если бы не мое чудовищное, безумное влечение к ней, которому я не в силах противиться. Дарий, но почему я должен раз за разом делать это? Как только она рождается, я несусь к ней, смотрю в ее прекрасные глаза, но она успевает увидеть меня раньше, чем я ее. Она видит только свою Смерть!

– Рихтер, мне очень жаль. Твое горе так велико, что даже огонь страдает вместе с тобой.
– Пламя в камине действительно стало тускнеть, и комната погрузилась в полумрак.

– Дарий… - из его груди вырвался мучительный стон.
– Пусть она вовсе не рождается.

– Рихтер, ты же знаешь, что это невозможно. Я не властен ни над тобой, ни над твоей второй половиной. Это один из законов мироздания.

– Хотел бы я знать, кто устанавливает такие дурацкие законы!
– со злостью сказал Рихтер.