«Поскольку именно в Женеве танцы особо ненавидели, дьявол дал женевской юной девушке железный прут, принуждавший плясать любого, до кого она дотронется. Она насмехалась над судьями и говорила, что они не в состоянии причинить ей зла, — но после ареста вся её дерзость исчезла, и она стала сетовать, что покинута своим владыкой, обещавшим избавить её от гибели (Lea, 1939 стр. 559, 560)».

В наши дни прутик, который заставляет плясать до упада, встречается только в сказках. Насколько же сильно были затуманены головы, если даже такой образованный человек, как Жан Боден, по-детски верил в волшебство! Впрочем, в его эпоху верили и в ещё более странные явления.

В Германии возникла загадочная легенда о танцах неподвижных людей! Произошло это так. В 1516 году была арестована и долгий срок провела в заточении Улант Дальмарц, дочь знатных родителей. В своё время отец не позволил ей выйти замуж по любви.

Разочаровавшись в жизни. Улант ушла в монастырь. Через четыре года, улизнув из обители, дочь вернулась к отцу и тем навлекла на себя подозрения. После ареста беглая монашка сразу призналась, что насылала на монастырь порчу. Но самое главное, дьявол познакомил её с колдунами и ведьмами, и они танцевали, стоя на месте! Никто из окружающих и подумать не мог, что присутствует на дьявольских плясках. Со стороны они выглядели совершенно неподвижными (Konig, 1928 стр. 256, 257).

Николай Бессонов. Мнимая святая. Х., м. 1994 г.

Читая эти любопытные легенды, не стоит забывать, что львиная доля экзотических происшествий была сконцентрирована на шабаше. Таинственный Блоксберг служил гарантией от скептицизма. Вдали от глаз людских может случиться что угодно — кто проверит? В Тироле огласили показания, будто три колдуна и пятнадцать ведьм плясали, нарядившись по-цыгански (Zingerle, 1858 стр. 38). А кому-то из завсегдатаев шабаша

(утверждали судьи) напротив, было не до веселья. Вот, шатаясь, бредёт изможденная женщина. Её грудь изорвана клещами, бока опалены факелом, пальцы раздроблены тисками. Это дьявол перенёс её из темницы, чтобы она могла в последний раз встретиться с подругами. Потом он вернёт её на место.

Рассказывали и о более удивительных гостях. Если верить инквизиторам, на шабашах можно было увидеть тех, кого уже сожгли! Возродившиеся из пепла персонажи восседали выше демонов высокого ранга. Очевидно, это был спектакль для робких ведьм — чтобы они не боялись смерти… Привидения уверяли, что они живы и счастливы в безопасном месте. Таким способом Сатана старался произвести впечатление, будто в его власти устроить воскрешение из мёртвых (Lea, 1939 стр. 1168, 1293).

Уверенность в том, будто часть завсегдатаев шабаша это не живые люди, а призраки, существовала в разных странах. Достоверно известно, что так считали в Германии и во Франции. Из других стран тоже доносились отголоски этой легенды. Примером может служить датский процесс, на подробностях которого мы сейчас задержимся. Об оживших мертвецах успела рассказать девушка, поспешно казнённая за колдовство.

Суд над нею был скор и беспощаден. Сбитая с толку обвиняемая путалась и давала противоречивые показания. Всё же у неё удалось выведать, что ведьмы устраивали сходки на дому. Вино для попоек они извлекали прямо из стен, а потом — наверное, для забавы — делались невидимыми. Из слов юной датчанки выходило, что невидимками ведьмы могут стать только на своём собрании; в других местах это чудо почему-то заказано.

Давид Тенирс. Колдовство. Х., м. 1632 г. Фрагмент.

Черная свечка, увенчивающая помело, котел с волшебным зельем, юная красавица в окружении монстров — мрачная «романтика» ведовских процессов оживает под кистью старинного мастера.

Самым впечатляющим событием было пресловутое воскрешение. Описывая «домашний» шабаш, грешница выпалила, что давно умершие люди участвуют в нём наряду с живыми! Есть от чего содрогнуться!

Официального следствия не было. Все перечисленные выше сказки девушка наговорила в смятении чувств — ведь в колдовстве её обвинила мачеха, а родной отец поддержал навет! Когда на бедняжку насели с расспросами, она стала рассказывать о шабашах то, что от неё хотели услышать. Единственное, на чём «ведьма» настаивала, — сама она к злодействам непричастна. С демонами она не путалась, людям не вредила, падёж скота не устраивала. Эти оговорки девушку не спасли. Результаты предварительного расследования были переданы в суд, а там, без лишних церемоний семнадцатилетней колдунье вынесли смертный приговор. Тут уж и отец опомнился. Он стал просить об отсрочке, чтобы можно было нанять защитника. Поздно! В защите отказали. Девушка рыдала, просила хоть немного подождать. Пытаясь разжалобить судей, она убеждала их, что горько раскаивается в своих грехах. Но после вынесения приговора её немедля казнили, а потом взялись за тех. Кого она назвала сообщницами.

Несколько женщин были схвачены и брошены в воду, чтобы проверить их причастность к колдовству.

Суть испытания водой будет изложена в отдельной главе.

Сейчас я не буду останавливаться на этом суеверном обряде. Конец ведовского процесса был таким же мрачным, как и начало.

Женщин пытали, и они умерли в тюрьме (1958 стр. 1443, 1444).

В расправе над датчанкой, которая говорила, что не совершала конкретных преступлений, нет ничего удивительного.

Во Франции поступали так же. Судья де Ланкр осудил на смерть 22-летнюю женщину просто за то, что она, дескать, из чистого любопытства пошла вместе с подругой на шабаш (1958 стр. 1303). У притвора, по-видимому, имелись юридические основания.